Хозяйка каменного сердца

Смелая Ника

И мачеха, и ребята были в порядке. Перепугались, конечно все, глядя на то, как в вечерней темноте на деревню падают снаряды и то тут, то там вспыхивают пожары. Девочки до сих пор не решались выйти из дома. Я наспех схватила пару пирожков со стола, запила их хвойным отваром (ох, и вкусный же он получался у матушки!), умылась, сменила порванную юбку на далеко не новую, но всё же целую, положила в карманы несколько камешков берита и, сказав, что иду помогать Ниале с ранеными, заторопилась обратно в деревню.

Я почти не соврала, ведь и правда шла

к Ниале. Другое дело зачем, но мачеха вопросов не задавала, ей бы детей успокоить, да самой в себя прийти. Она тоже понимала, что оставаться здесь опасно, никто не гарантирует, что завтра нападение не повторится, и очень из-за этого переживала.

— Ниала? — позвала я травницу, которую окружили несколько человек перед самым порогом её дома. Основной поток деревенских уже схлыхул, остались только те, кому нужно было наложить повязки на незначительные раны. Тем, что погибли, было уже не помочь, а тяжелораненых она осмотрела ещё до моего прихода.

— Селена, где же ты ходишь? — раздраженно спросила она, кивком указывая на вход в дом. — Камни принесла?

— Да.

— Так не стой, иди скорее. Как бы твой защитничек не отправился к Пресветлым. На теле ни одной царапины, а сам уже при смерти. Я помочь ему ничем не могу, — затараторила она, подхватывая меня под руку и толкая ко входу в дом. — Может, камни твои что-то исправят?

Я вошла в дом, и сразу же прошла в главную комнату, минуя небольшую террасу, увешанную пучками сушеных трав. Внутри обнаружились братья-диалы и последний выживший солдат. Его разместили на единственной небольшой кровати, так как ранен он был очень серьёзно. Люций сидел на стуле возле скамьи, на которой лежал Ивар: белее самых светлых простыней, что я когда-либо стирала, весь покрыт испариной, глаза полуприкрыты, но живой. Что это с ним?

— Селена, хорошо, что ты пришла. Одолжишь ненадолго свой кулон? — оживился при виде меня командир.

— Если тебе для этой вашей силы нужно, то я из дома захватила несколько, — я достала из кармана пару камешков, которые тут же слабо засверкали.

— Давай их сюда, но этого мало, — вздохнул Люций и продолжил: — Брат явно переоценил свои возможности и не рассчитал резерв. Так обычно бывает в подростковом возрасте, когда мы только учимся управлять своей силой.

Я передала ему несколько камней берита и присела на стул рядом.

— Так он же далеко не подросток, — сказала и поняла, насколько невежливо это прозвучало — Извини. Не хотела никого оскорбить.

— Ничего. Понимаешь, не знаю даже, как это объяснить. В общем, мы думали, что его вторая душа лишена силы…

— Как это? — ну вот опять не сдержалась и не дала собеседнику договорить. — И снова прости. Что-то я после вчерашнего никак в себя придти не могу.

— Видишь ли, до этого дня он никогда её не использовал. Вот мы все (и кажется, он сам в том числе) решили, что силы у него нет. Теперь же я уверился в том, что есть да и к тому же уникальная. Он — блокатор.

— Люций, я ничего из этого не понимаю. Что значит блокатор?

У вас какие-то свои термины? — я растерянно пожала плечами, глядя на то, как блондин подносит к груди брата один камешек за другим, и их сияние постепенно меркнет, будто его кто-то вытягивает.

— Помнишь, как тебя отпустило там на площади, когда я пытался силой выудить из тебя правду? — он посмотрел мне прямо в глаза.

— Да.

— Это брат аннулировал моё воздействие. Слышала же, как он щёлкнул пальцами перед этим? — он показал жест, будто повторяя щелчок.

— Кажется. Так это он тебя остановил? Ты поэтому кинулся на меня с ножом? — догадалась я, всё ещё пытаясь понять, что же тогда произошло.

— Да. Чтобы применить силу это не нужно, но брат, кажется, взял пример с Харлока. Этот огненный гад часто так делает, чтобы покрасоваться. Ивар, видимо, решил скопировать его манеру и просто повторил за ним.

Камешки закончились, а перемен в состоянии темноволосого не наблюдалось.

— Этого мало. Он не приходит в себя. Нужны ещё, — он протянул мне руку, ожидая, что у меня с собой есть ещё берит.

— У меня больше нет. Только подвеска моя и осталась. Дома тоже больше нет таких. Одни пустышки, — я почувствовала себя немного виноватой, будто заранее должна была заготовить побольше.

— Тогда сядь рядом с ним, возьми подвеску и подержи брата за руку. Я заметил, что если ты её снимаешь, она перестаёт мерцать. Не знаю, что это за трюк, но, похоже, ты должна держать камень в руках, чтобы он работал, — Люций уступил мне своё место, а сам подошёл к окну, проверил, всё ли спокойно на улице и снова повернулся ко мне.

Я тем временем положила подвеску на свою ладонь и взяла Ивара за руку. Вот ведь ненормальный. Даже имена разные. Неправильный, воистину. Мой камень засветился ярче и мне показалось, что рука диала стала теплее, будто согревалась под воздействием берита.

— Я уже говорил, что наша сила небезгранична. Ивар не рассчитал и использовал слишком много из своего резерва. Поэтому теперь ему так плохо. На теле повреждений нет, пострадала душа. Берит поможет, вернёт ему силу. Вот только времени у нас очень мало. Да и нужен мне сейчас не он, а Дуэйн, — Люций вдруг задумался и направился к террасе. — У меня с собой были ещё камни. Кажется, они в моей походной сумке. Сейчас вернусь. И как я сразу о них не вспомнил? — дверь за ним захлопнулась, и я осталась с “болящими” наедине.

Время шло, Люция всё не было, а в комнате царила полнейшая тишина. Я даже не поняла, как уснула (немудрено, ведь ночью поспать не удалось), а когда открыла глаза почувствовала, что моя рука ужасно затекла. Хотела было высвободить ее, но не тут то было. Диал обхватил ее своей и держал так крепко, что, казалось, от этого зависела его жизнь. Я снова попыталась вытащить одеревеневшую конечность и опять безрезультатно.

— Да отпусти ж ты меня, Дуэйн. Слышишь? — ну вот, имя перепутала да ещё и от отчаяния крикнула так, что даже на улице поди слышно было.