Хозяйка колодца

Корсакова Татьяна Викторовна

– Ты же у нас рыбак, вот и расскажи, что это за хрень. – Морган посмотрел сначала на рыбину, потом на колодец. Вода больше не била фонтаном, а медленно, толчками, переливалась через край.

– Понятия не имею! – сказал Сотник, подходя к рыбине почти вплотную. – Я такое никогда раньше не видел. Смотрите, какая огромная! В ней же, наверное, центнер живого веса.

– Что она делала в колодце? – дрожащими руками Марьяна отжала с волос воду, посмотрела на Моргана.

– Заплыла, наверное,

через трубу, – предположил он. – Из озера.

– Какого ж диаметра должна быть эта труба? – Сотник с восхищением разглядывал рыбу.

– Достаточного, чтобы по ней смогло проплыть такое чудище. – Морган восторг товарища не разделял. Рыба не вызывала в нем ничего кроме отвращения.

– Она не проплыла, она, наверное, застряла, – сказал Сотник. – А потом давлением воды ее вытолкнуло в колодец.

– И каким должно быть давление, чтобы сотворить такое? – спросила Марьяна, ни к кому конкретно не обращаясь. – И если… – она запнулась, а потом заговорила быстро, почти скороговоркой: – Если давление было достаточным, чтобы выбросить вот это… эту рыбину, то может быть…

– Нет, – твердо сказал Морган. – Женщина по-прежнему там. – Он посмотрел на Марьяну. – По-моему, пора звонить участковому.

– Зачем? – Марьяну била дрожь. То ли от холода, то ли от пережитого стресса. Наверное, по той же причине она не слишком хорошо соображала.

– Затем, что эта ваша Хаврошечка спрыгнула в колодец прямо у нас на глазах. Мы теперь свидетели самоубийства.

– Хаврошечка? Почему Хаврошечка?! – Марьяна посмотрела на него требовательно и зло одновременно. – При чем тут она?

– Сотник, – позвал Морган, – ты видел ее лицо?

– Видел, она же обернулась перед тем, как…

– Ты ее узнал?

– Эту дурочку? Узнал, кажется.

– Слышала? – Морган попытался обнять Марьяну за плечи, но она отстранилась, затрясла головой.

– И про колыбельную она нам сегодня как раз говорила. – Подобранной с земли веткой Сотник осторожно ткнул рыбину. Та дернулась, свернулась кольцом, вышибая палку из рук Сотника. – Ну и силища!

– Так мы звоним участковому? – спросил Морган. – У тебя есть номер его телефона?

– Есть, – Марьяна кивнула. Вид у нее был отстраненно-задумчивый, как будто она над чем-то усиленно размышляла. – Только в моем мобильном села батарейка, а по памяти я номер Ивана не воспроизведу. Давайте позвоним ему из больницы. Хорошо?

Предложение было здравым и очень своевременным. Оставаться в этом чертовом месте дольше Моргану не хотелось.

– У тебя есть кофе? – спросил он.

– Есть, – Марьяна кивнула, взгляд ее был прикован к колодцу.

– А сигареты? – Сотник на секунду отвлекся от рыбы. – Или курить – здоровью вредить?

– И

сигареты тоже есть. Ну пойдемте уже!

– Подождите! – Сотник не спешил уходить. – А с этой что будем делать? – он кивнул на притихшую рыбу.

– А что с ней делать? – удивился Морган. – Хочешь из нее уху сварить?

– Да какая уха! Она же древняя, как мир! Жалко старушку, подохнет ведь. Надо ее того… обратно в колодец. Сюда приплыла, значит, и обратно дорогу найдет.

– Ага, если снова не застрянет. – Возиться с рыбиной у Моргана не было никакого желания. – Ты смотри, какая у нее пасть. Еще цапнет…

– И что, пусть теперь помирает?! Морган, будь человеком, помоги мне дотащить ее до колодца. Один я не справлюсь. Мы аккуратненько, чтобы не цапнула…

Морган тяжело вздохнул, подошел к другу. Вопреки опасениям, рыбина не особо сопротивлялась, когда они волокли ее обратно к колодцу, словно почувствовала, что обижать ее никто не станет. Вода больше не переливалась через край колодца, стояла ровно у бортика.

– Ну, отпускаем! – скомандовал Сотник и разжал руки.

Морган последовал его примеру.

Мгновение рыба просто лежала в воде, а потом дернула хвостом и, обдав их на прощание веером брызг, ушла в глубину.

– Чувствую себя Емелей, – Морган вытер руки о траву. – Может, нужно было загадать желание?

– Может быть, и нужно было. – Сотник отошел от колодца.

– Теперь мы можем идти? – Марьяна стояла в сторонке, обхватив себя руками за плечи.

– Можем. – Морган хотел было взять ее под руку, но передумал. Пахло от них с Сотником так же, как от той замшелой рыбы.

Марьяна шла быстро, не оглядываясь, словно пытаясь убежать как можно дальше от колодца. Морган ее понимал. Было в случившемся что-то жуткое, неправильное. Конечно, в самоубийстве молодой женщины нет и не может быть ничего правильного, но было еще что-то, помимо этого. Что-то не столь очевидное, но заставляющее его, здорового мужика, опасливо оглядываться по сторонам. Наверное, из-за этой мрачной погруженности в собственные мысли Морган не сразу услышал звон колокольчика.

– Это еще что? – Сотник замедлил шаг.

Ответом ему стало тоскливое, с надрывом, мычание.

– Это Звездочка, Хаврошечкина корова. – Чем дальше они отходили от колодца, тем спокойнее и увереннее становилась Марьяна. – Обычно на ночь ее привязывают возле больницы, а сегодня, наверное, она отвязалась. Может, почувствовала…

– …Звездочка! Звездочка, где ты, проказница?! – От раздавшегося совсем рядом звонкого девичьего голоса у Моргана заледенело все внутри. И причиной тому была не холодная, противно липнущая к телу одежда, а самый обыкновенный страх.