Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье"
Шрифт:
– А мы вот... Препятствуем самосуду, но нам даже не дают подойти к арестантской карете, – прокричал один из полицейских, которого снова начали теснить люди, пытавшиеся добраться до Флоренс, которая лишь истерично хохотала и то пыталась спрятаться за полицейских, то сбежать от них.
– Преступления, совершённые против магически одарённых, расследует инквизиция. Доставить Коннтерин в наш лазарет, обеспечив её максимальную безопасность по дороге. Головами отвечаете, а не только нашивками! – отдал я приказ полицейским, отрезая огненным контуром их от жаждавших расправиться с Флоренс. Хотя прекрасно их понимал, ведь Этель уважали и любили многие. Сейчас же самым главным было найти её раньше других, поэтому пришлось связаться со своими помощниками,
Следующим пунктом назначения стал дом Янгуса Блоста, вернее, то, что осталось от некогда безвкусного жилища. Если от кондитерской остались целы стены и даже часть перекрытий, то здесь меня ожидало пепелище. Осколки камней и кирпичей лишь свидетельствовали о том, что за внешне вычурным фасадом скрывалось вполне посредственное строение, полностью отражающее любовь своего хозяина к «пусканию пыли в глаза». Пожарные расчёты уже уехали, оцепив территорию символической лентой. Я собрался было ехать дальше, как из дома напротив выглянула благообразная старушка. Увидев карету со знаками инквизиции, она осмелела и, натянув шаль, засеменила в мою сторону.
– Здравствуйте, господин главный инквизитор Кеннет! Я могу вам чем-то помочь?
– Здравствуйте. Видели что-нибудь?
– Да почти ничего. Я выглянула в окно, когда этот мерзкий господин Блост разговаривал с какой-то дамой в плаще, а потом в доме что-то взорвалось, и буквально за считаные минуты весь выгорел дотла. Но мне кажется, что сосед получил по заслугам, такой ничтожный человек, тьфу! Дама быстро ушла куда-то, а Янгус всё выл, да по земле катался, выдирая свои куцые волосёнки на плешивой голове. Но как увидел, что к нему аж целая толпа движется, убежал быстрее ветра. Откуда только прыть взялась?
– Это всё?
– Да, господин главный инквизитор.
– Благодарю за помощь, доброй ночи.
Пока прикидывал, в какую сторону направиться, артефакт связи засветился сапфировым мерцанием, усиливающимся с каждой секундой. Это означало лишь одно: Его Величество чем-то очень сильно разгневан.
***
Мне еле удалось отбить Блоста у рассвирепевшей толпа, пришедшей растерзать того, пока он пытался спастись в собственной кондитерской. Честно говоря, я был первым, кто собственноручно хотел уничтожить мерзавца. И непременно сделал бы это, если бы не приказ Его Величества доставить Блоста во дворец. По чистой случайности королевская чета, вернувшаяся во дворец после торжеств, в которых участвовала, заметила отблески пожарища как раз в той части Рортана, где располагается понравившаяся им кондитерская. А поинтересовавшись, не пострадает ли заведение госпожи Айвори, весьма разгневалась, узнав, что именно оно и горит. Таким образом, и король, и королева оказались в курсе происходящего, равно как и в том, кто оказался виновником. Королевская воля не оспариваема.
Перетрусивший до ливней по спине Блост воспрял было духом, когда я сопроводил его в малый кабинет к Его Величеству, а затем вышел. Не могу знать, что там прорисходило, но после разговора с королём выглядел мой арестант весьма неважно, хоть и мог стоять на ногах. А в довершение всего подошла Её Величество и попросила дать ей пару минут поговорить с Блостом. Отказать ей было невозможно.
– Только пара минут, Ваше Величество, я должен выполнить приказ Его Величества.
– Благодарю, лорд Кеннет. Мне хватит.
Но королева управилась и того быстрее, просто врезав Блосту в челюсть. Судя по характерно раздавшемуся хрусту, всё-таки не все высокородные леди пропускали в юности занятия по самообороне, посвящённые защите своей чести.
– Ещё раз благодарю вас, лорд Кеннет, –
После этого Её Величество чинно удалилась, сопровождаемая своими фрейлинами. Блост держался за лицо и поскуливал, моля отсрочить приказ Его Величества, ведь больные имеют на эту поблажку, а он только что пострадал от обоих Величеств.
– Приказ Его Величества не обсуждается! – гаркнул я напоследок, вышвыривая подлеца за ворота дворца на радость улюлюкающей толпе. Будь моя воля – сразу отправиться бы на поиски Этель, но нужно было дождаться рассвета, чтобы забрать то, что останется от Блоста, и отправить в темницу. Его Величество отдал распоряжение целителю, чтобы тот поддерживал жизнь в преступнике. Смерть была бы слишком лёгким избавлением для такого подлеца. Посланные на поиски Этель инквизиторы не нашли её следов в городе, отправить их за пределы было нельзя из-за опасений продолжения беспорядков, возникших после поджога кондитерской. Однако пострадало лишь имущество Блоста: два склада и кондитерская. За такое блестящее поддержание порядка в столице король дал мне две недели отпуска, о чём известил, передав через своего секретаря официальное распоряжение, едва за моей спиной захлопнулись ворота темницы, отрезав подземелья от тайного хода, соединявшего их с дворцом.
Но куда могла отправиться Этель? Вывод напрашивался однозначный: в поместье своего сына. Да, она не хотела туда возвращаться после смерти мужа, но это было единственное место, где её бы приняли с распростёртыми обьятьями, несмотря ни на что.
Глава 56. Погасший огонёк
Дверь открыл дворецкий графа Айвори и сразу проводил к хозяину дома. Хмурый Джеймс жестом отпустил слугу, дав понять, чтобы нас оставили наедине, и также молча пригласил меня присесть, но я предпочёл остаться на своих двоих. – Здравствуйте, Ваше Сиятельство. Этель у вас?
– Приветствую вас, господин главный инквизитор Кеннет. Да, моя матушка сейчас находится в поместье, но она никого не принимает. Впрочем, если у вас есть приказ о её аресте, препятствовать не имею права, но хотел бы в таком случае сперва вызвать нашего семейного адвоката.
Я покачал головой: – Приказа нет. Но Его Величество в курсе, что произошло, и не имеет никаких претензий к вдовствующей графине Айвори.
– Вот как... Тем не менее моя матушка никого не хочет видеть. Только Глории не может отказать, и то из-за её положения. Мы с супругой ждём первенца, – пояснил Джеймс, приподнимаясь со своего места.
– Я в курсе этого обстоятельства, примите мои поздравления. И всё-таки вынужден буду настаивать на встрече. Я понимаю, в каком состоянии сейчас пребывает Этель и... Боюсь, если её сейчас не вернуть к жизни, она в прямом смысле угаснет. Сгоревшая кондитерская для неё многое значила, она всю душу в неё вложила,а тут прямо на её глазах это детище уничтожили.
Джеймс тяжело вздохнул, опускаясь обратно в кресло: – Не в кондитерской дело. Она просто хотела сделать людей счастливыми, и у неё это получалось. Мы с отцом несколько лет почти не разговаривали после смерти моей родной матери, а Этель удалось не только нас примирить, хотя это было довольно нелегко, но и научить нас быть счастливыми. Они с отцом действительно любили друг друга, поэтому его смерть стала для неё настоящим ударом. У них был впереди не один десяток счастливой жизни, если бы не тот несчастный случай с моим отцом. Вам может показаться странным, но именно я стал настаивать, чтобы они родили общего ребёнка. И отец, и Этель заслуживали этого. Хотя до её появления в нашем доме я не одну потенциальную мачеху выжил из поместья, будучи ребёнком. Я не просто так рассказываю вам историю нашей семьи, господин главный инквизитор, ибо искренне желаю, чтобы Этель снова обрела своё счастье, встретив достойного мужчину. И речь отнюдь не о титулах или положении в обществе. На это ей всегда было наплевать, хотя в случае с отцом ей повезло в этом отношении.