Хозяйка корней
Шрифт:
Тема снотворного пришлась Игги по вкусу. Он сразу же стал мечтать:
— А вот бы как очередного богатенького пациента угостить сон-травой, так, чтоб заснул не сидя на корзине, а полчаса спустя, по пути домой. А уж я б за ним проследил и…
— Я тебе дам «проследил»! — хором сказали мы с бабушкой и даже приостановились. Потом посмотрели на мелкого лягушонка с криминальными наклонностями, друг на друга… и засмеялись. Но зеленошкурому поклоннику незаконных методов изъятия денежных средств я строго пообещала:
— Только
— Да ладно, другие вон че, а я ниче! — впечатлился Игги и жалобно шмыгнул носом.
— Вот и думай, — хмыкнула я. — Умный чел… огородник всегда денег заработает так, чтобы ему за это еще и спасибо сказали, и с законом проблем не было. А то ведь одна услуга помощнику начальника стражи не значит, что местные служители порядка закроют свои голубые и черные глаза на любые шалости. Обратно в рабство захотел?
Некоторое время Игги шел рядом с нами молча и недовольно сопел. А потом оживился и сменил тему:
— А вот сама ты как справишься? Начальник тебе место обещал, а не железки. А гномы-то вряд ли продадут даже ломаные клещи. Скорее удавятся своей бородой. Вот и придется красть!
— Ну щаз-з! — Я дотянулась и выдала упертому недорослю легкий подзатыльник. — На что спорим, я сумею раздобыть всё, что мне надо, без всякой уголовщины?
— Ха! Одна?!
— Вот еще. Конечно, с вашей помощью. Но без воровства.
— Да не справишься.
— Спорим на мороженое?
— Э… а это что?
— А ты не пробовал? Что, никогда в жизни? На базаре не продают? А в кондитерских лавках? Нет? Хм-м-м… Лед я видела, его, кажется, в кубах поставляют тем, кто рыбу-мясо продает… Решено. Сделаю тебе лучшее лакомство в мире. Только чур! Если пообещаешь не воровать.
— Эх… ладно. А про инструмент я придумаю че-нить, ты не переживай. Я да не придумаю? Без бородатых обойдемся, вот еще, красть у них...
Глава 22
Лимеас из клана Остролиста
— Убийца уже найден?
Первый раз этот вопрос я услышал через три часа после того, как отдернул покрывало над телом несчастной Энтуниэль. В мою Башню пожаловала эльфийская делегация. Что важно: без отца. Он вряд ли намеревался быть дипломатичным.
Я ответил с легким сарказмом:
— Если бы убийца соблаговолил оставить свою визитную карточку, мы бы уже имели сомнительное удовольствие его лицезреть. Но так как он не оказал этой любезности, желанная встреча отложена на некоторое время.
Соплеменники удалились с невозмутимыми лицами. Лишь старейшина пробормотал на пороге: «Надеюсь, ненадолго».
Надеяться — пожалуйста. Хотите слышать глупые обещания — меняйте начальника стражи.
— Убийца уже найден?
Делегация общины гномов задала тот же вопрос, только вечером. До визита они удостоверились, что у мужа Энтуниэль (да,
Гномы оказались полезны. Выяснилось, что кроме жемчужного ожерелья на несчастной были бриллиантовые сережки и накидка, вышитая Слезами моря. Визитеры дали обещание, что, если в любую из мастерских обратится кто-нибудь с подозрительными камнями, он будет доставлен в Башню в максимальной целости, а не разобран на части тут же в мастерской. Муж дал Каменную клятву не знать больше ни одной женщины, и сородичи приняли его страдания близко к сердцу.
Под конец глава делегации предложил:
— Мы, господин начальник, вам помочь готовы. Если так в Городе стало… э-э-э… непросто жить, можем вам посодействовать, создать свои патрули.
Муж, стоявший за спинами делегатов и вздрагивавший, когда перечисляли пропавшие драгоценности погибшей (видимо, сам делал и дарил), при этих словах ожил. Мечтал пойти в такой патруль и первым добраться до убийцы.
— Спасибо, — ответил я резко и быстро. — Каждый, кто хочет помочь страже, может надеть наш плащ и значок констебля-волонтера, хоть на день, хоть на неделю. Поступить под командование моих офицеров. И только так!
Никаких патрулей, созданных одним из народов, в Ничейных кварталах не будет. По крайней мере, пока я возглавляю стражу. Не пройдет и дня, как вампирский патруль зайдет на территорию эльфийской фермы, а патруль гномов — гоблинской. Это же добровольцы, какой с них спрос? После чего закончится правопорядок и начнется война.
Гномы явно ожидали такого ответа. Не стали спорить, попрощались так вежливо, как могут, и удалились.
Муж задержался. Я, как часто бывает в общении с гномами, слегка ссутулился, чтобы не нависать над собеседником. Иногда это на пользу, но только не сейчас.
— Я видел ее живой, — медленно и четко, хотя и хрипло заговорил он, — я увидел ее мертвой. Я хочу увидеть мертвым его. А лучше — еще живым.
Не знал, что гномы могут так бледнеть. Оказывается, могут.
Я взял графинчик, из которого иногда добавляю несколько капель в кофейную чашку, плеснул в бокал до половины, протянул несчастному.
Он выпил залпом. Не вздрогнул, не закашлялся, а зарыдал.
— Настойка рассветных колокольчиков? Энти, Энти делала ее несколько раз, только гораздо слабее. Запах… вкус… Я опять вижу ее.
— Его вы увидите тоже, — поспешно сказал я. — Мертвого или живого, незадолго до смерти.
Вот так и дал обещание, хотя не собирался.
Дверь закрылась. Я был уверен, что первой мыслью будет: «Кто же еще задаст этот вопрос?»
Нет, мысль совсем другая.
Недавно я думал — хорошо без любви. Любовь может предать. И это больно.
Нет. Есть вещь страшнее. Любить и пережить любимую. Как этот несчастный бородач. Вроде бы простое существо. Но мне его не понять. Я такое не переживал.