Шрифт:
Галина Владимировна ВрублевскаяХозяйка магазина
В поисках работы я наткнулась на объявление на дверях полуподвала: «Требуются продавцы с высшим образованием». Спустилась на три ступени ниже тротуара и оказалась в торговом «зале» под тяжелыми сводами старого петербургского дома. Грузная женщина лет 45-ти, в узкой короткой юбке ярко-малинового цвета вышла мне навстречу. Мне повезло, это была сама директор магазина, а точнее, его Хозяйка.
– Опыт торговли имеете? – она оценивающе посмотрела на меня.
– Торговала с лотка.
Я
– Образование?
– Институт киноинженеров.
Приставка «кино» вызвала ее одобрение.
– Что ж, киношники нам подойдут. Продавец должен быть артистом.
Мое уточнение, что я вычерчивала на ватмане кинозалы, слегка разочаровали Хозяйку, но от намерения взять меня она не отказалась.
– Плачу три минимальных зарплаты. Идемте смотреть товар.
На следующий день, захватив документы, я вышла на работу. Хозяйка убрала мою трудовую книжку в сейф и отослала меня за прилавок. Там уже стояла моя напарница.
– Нинель, – назвалась немолодая продавщица с грустными усталыми глазами. – Хорошо, что вы появились. Теперь выходные дни будут почаще.
– Мне Хозяйка обещала два выходных в неделю, разве не так? – удивилась я.
– Так положено. Но народ тут не держится. Людей не хватает, приходится каждый день ходить на службу.
– Увольняются? Платят мало? – спросила я, отметив про себя старомодный слог продавщицы.
Нинель не ответила, так как открылась дверь магазинчика и по ступенькам спустилась покупательница. Она робко шла вдоль прилавка. Я ожидала ее вопросов, но их не последовало. Зато Нинель не молчала. Она проследовала за вошедшей, расхваливая все подряд: топоры, дрели, ведра, подставки для обуви. Однако в ее словах не чувствовалось энтузиазма. Покупательница затравленно ускорила шаг и выбежала из магазинчика, ничего не купив. За нашей работой наблюдала из подсобки Хозяйка. Она подошла ко мне:
– Вот что, уважаемая Алина, как вас там…?
– Вячеславовна, – подсказала я.
– На таком отчестве язык сломаешь, – недовольно заметила хозяйка. – Так вот, Алина, покупателя надо «держать», а не молчать. Вы обязаны втюхать им товар любым способом. И говорить, говорить. Учитесь у Нинель, она опытный работник.
А то, что Нинель не удалось ничего продать, ей на сей раз прощалось?
Хозяйка будто услышала мой невысказанный вопрос:
– Это не беда, если выпадет пустой номер и кое-кто уйдет без покупки. Ваше дело – работать языком.
Теперь, когда моя работа в магазинчике осталась в прошлом, я часто вспоминаю наставления Хозяйки, делая покупки. Во всех неказистых магазинах и рыночках продавцы проявляют навязчивость к покупателю. И только в элитных универмагах продавец корректен и сдержан. Но в тот день, после замечания Хозяйки, пересилив себя, я стала говорящим автоматом. Едва появлялся посетитель в торговом зале, я начинала, как громкоговоритель, озвучивать свойства
В обеденный перерыв я вышла в булочную, купила пару бубликов и вернулась назад. Табличка, приглашающая продавцов, висела на прежнем месте.
– Ее никогда не снимают. Я же вам сказала, здесь никто надолго не задерживается.
Более подробных объяснений Нинель не дала. Она молча налила из термоса чай и стала закусывать принесенной с собой снедью.
– А чайника здесь нет? – поинтересовалась я. Жевать бублики в сухомятку было трудно.
– У хозяев есть, но нам не положено.
Не поверив, я направилась в подсобку.
– Не видите, у нас производственное совещание? Закройте дверь! – строго распорядилась Хозяйка.
Я видела только мясной рулет на столе, плывущий в тумане чайного пара. С трудом отвела глаза. И, пересилив себя, попросила: «Мне, пожалуйста, только стакан кипятка. Завтра я принесу с тобой».
Хозяйка недовольно плеснула кипяток в протянутую мною кружку (кружку я взяла из ассортимента магазина).
– Кружку можете оставить себе. Стоимость вычту из зарплаты.
Я не собиралась покупать эту кружку, но сейчас получила очередной урок. Вольно распоряжаться товаром я не вправе.
Я вернулась в торговый зал и стала дожевывать свои бублики, запивая их кипятком.
– Ничего, привыкните, – утешила меня Нинель. – Я тут уже третью неделю работаю. А хотелось бы год продержаться, до пенсии. Вообще-то, я – географ, диссертацию по рельефам защитила, но наш институт закрыли …
Я ее понимала: наш институт тоже закрыли.
В этот момент нетерпеливый покупатель застучал в дверь нашего подвальчика. Наш обед завершился.
К концу дня духота в подвале стала нестерпимой. Я подошла к плотно закрытому, зарешеченному оконцу под потолком, надеясь поймать струю живительного воздуха.
– Вот, засранки, не усмотрели! – услышала я за спиной брань Хозяйки. – Здесь мешки полиэтиленовые у вас лежали. Вся партия исчезла. Не иначе им ноги кто-то приделал.
Нинель нервно задвигалась, ища пропавшие мешки.
– Вычту из зарплаты, – взвизгнула Хозяйка и снова удалилась в подсобку на следующее производственное совещание.
Спустя несколько дней Нинель пришла грустная и сказала, что ей срочно надо лечь на операцию. Что-то там с поджелудочной железой.
Место заболевшей и тут же уволенной продавщицы заняла худенькая девушка Ира, выпускница Авиационного института. Ира не имела питерской прописки, но работа в магазине – без оформления и трудовой книжки – дарила девушке шанс зацепиться в городе. Хозяйка привечала с большой охотой работников с проблемами: иногородних, на предельном возрасте или просто боязливых. Эти люди не смели пикнуть ни о маленькой зарплате, ни о бесконечно длинной рабочей неделе, ни об отсутствии вентиляции в подвале.