Хозяйка мертвой воды. Флакон 1: От ран душевных и телесных
Шрифт:
– Просто у нас не принято делать так, нас самого начала учат бороться до конца за жизнь каждого пациента.
– Даже когда шансов на его выздоровление нет?
– старик приподнял бровь.
– Даже когда шансов нет, - кивнула Хельга.
– Глупое учение и жестокое, - сделал вывод старик, но Хельга не собиралась с ним спорить, по крайней мере не сейчас.
Ворота снова приоткрылись и теперь к ним вышел тот же старик, которого девушка видела в ложе для богатых и знатных особ во время соревнования женихов. Она узнала его по еще более чем у Пересмысла кустистым бровям
– Гифей, мы к тебе. Не устроишь ли мне и моей ученицы экскурсию по твоей обители.
– Произнес ведун как-то очень грустно, словно произносил последние слова на чьих-то похоронах.
– А мы знакомы? Простите старика не узнаю сослепу.
– Право Гифей, я не заглядывал уже сколько? десять зим или пятнадцать? И вот итог: ты не узнал старого друга! Да я не один а с ученицей?
– Ну заходи, старый друг.
Хозяин заведения произнес эти слова с усмешкой хоть и его губы были скрыты за металлической маской. При этом он поступил в сторону пропуская внутрь нежданных гостей.
– Странно, проказа поражает тело, но не мозги, - прошептал Пересмысл Хельге, пока они шли следом за стариком по коридору.
Комнат в сером здании было много и в каждой по семь или восемь коек. Больных делили по симптомам и тяжести болезни. Здесь не было того праздничного настроения, царившего повсеместно в городе. Здесь смерть была не гостьей, а полноправной хозяйкой. На окнах некоторых комнат стояли решетки. В коридорах слышался надрывный кашель, хрипы, стенания от переносимых неизлечимо больными мук.
Экскурсия проходила безмолвно. Они периодически останавливались у палат и Гифей озвучивал диагноз. Лихорадка, опухоли, сумасшествие, неизлечимые раны и многое другое. На койках лежали разные люди. Старики, женщины, юные девушки и совсем несмышленые дети. Все они ждали своей кончины. Тошнотворный запах смерти пропитал стены.
– Я хочу уйти, - Хельга произнесла это старику только сейчас, заметив что сжимает его тёплую старческую руку до боли.
– Хорошо, - ответил ведун таким же шепотом, почти заглушаемом истошным кашлем из ближайший палаты.
– Гифей ты извинишь нас за столь краткий визит?
– произнес старик своему знакомому.
Хозяин серого особняка не стал возражать. Ему прекрасно была знакома реакция посетителей впервые перешагнувших порог этого дома, пропитанного болью и отчаяньем. И хельга была благодарна ему за то, что он не стал размениваться словами, считая их бесполезными.
– Вот, - Пересмысл протянул хозяину серого дома корзинку накрытую сверху простенький платком.
– Что это?
– спросил с удивлением старый и полуслепой хозяин и посмотрел на своего друга.
– Лекарство, здесь всех которые есть по одному флакончику.
– пояснил Пересмысл.
– Ты разве не знаешь зачем люди приходят в этот дом?
– хозяин не спешил брать подарок.
– Знаю. В любом случае, хуже не будет. Странно, что ты отказываешься от подарка.
– Не отказываюсь!
– неизвестный Хельге друг ведуна сразу протянул сухую и покрытую старческими
– Ну тогда держи, вот это настойка календулы от гнойников в горле, настойка полыни от разных кожных воспалений и заразы, настойка из цветков сирени от гнойных ран, а, настойка любистка от почек помогает и водянки. Много разных составов. Спасибо, за то, что показал нам свою обитель.
Хозяин взял подаренные спиртовые настойки и заглянул в корзину. Даже спасибо сказать не успел, как Хельга почти бегом бросилась к выходу из серого дома.
Обратная дорога до гостиницы показалась очень быстрой. Стоны тяжелобольных и умирающих людей все не выходили из головы и в носу долго стоял тяжелый дух этого места. Девушка наслаждалась теперь дуновением легкого летнего ветерка, проносившегося по запыленным улицам Китежа.
Они вошли внутрь постоялого двора. Здесь царила атмосфера праздника. Пахло пивом и жареными домашними колбасками, хохот постояльцев, которые обедали в зале. Столы в честь праздника составили в длинный ряд и прикатили целый бочонок пива. И насколько Хельге сейчас все это показалось отвратительным. Ведь не так далеко отсюда доживают в муках свои последние мгновения жизни больные люди.
Хельга уселась за стол и отобрала у раскачивающегося на стуле от хохота Лана кружку. Старик не стал садиться за стол. Проследовал наверх в свою комнату.
Целительница была благодарна ему, что он не рассказал остальным о их неприятном приключении. И не пытался ее успокоить или отвлечь. Хотя отвлечься ей сейчас бы ой как не помешало.
В этом ей помогли присутствующие в зале товарищи. Во главе длинного стола восседал сам хозяин заведения. Его супруга и другие девушки, прислуживающие здесь, разливали пиво и разносили угощения.
Хозяин рассказывал занятную историю о названии своего заведения "Перегрызенный кнут" Кнут и в самом деле висел на стене над стойкой приделанный на лакированную дощечку.
История увлекла Хельгу, которой сейчас отчаянно хотелось напиться.
– Много лет назад это заведение принадлежало моему покойному батюшке, пусть земля ему будет... кх-кх, - подавился пивом полупьяный хозяин и утер красноватый нос.
– И была здесь только корчма, без постоя. В дверь вошел молодой человек. Но хоть и был он молод, в волосах у него белела седина, а лицо во множестве шрамов. И пришел он сюда не просто поесть или надраться винища в усмерть.
– Как же, надерешься твоим винищем, - рассмеялся Аин.
– Ты, собака, его разбавляешь!
Слушавшие рассказ хозяина постояльцы зашикали на бородоча, который устроился намеренно поближе к бочонку с пивом.
– Пришел этот мужик за работой, - расхохотался зачинщик истории.
– Вот только какая работа для того, кто выглядит, как висельник?
– Людей пугать!
– захохотал вместе с ним Храбр.
– Почти так и было. Взял его батюшка мой вышибалой. И у этого гостя была черная летучая мышь, которая не летала и все время у хозяина на плече сидела. Вот только место вышибалы уже занято было. Увы. Поэтому, чтобы работу получить, отец поставил задчу этому висельнику его победить. Доказать, что он достоин этого места.
– хозяин многозначительно выдержал паузу и отпил из кружки пива.