Хозяйка Мозеби
Шрифт:
– Ты особо не рвись, милая, протри пыль, чтобы уж совсем в грязь не ложиться. Завтра разберемся со всем, – приказала Нина.
Мужчины, заглянувшие в кухню и увидевшие хозяйку, на пару с Идой отмывавшую плиту и прочее, сумели удержаться от комментариев, получили улыбку виконтессы и задание – найти дрова для растопки, набрать в бочку, стоявшую на полу у черной лестницы рядом с кухней (видимо, в мансарду) из колодца во дворе воды и сделать швабру- лентяйку из подручных средств.
Ужинали почти в полночь горячей
И все – молча, сил не было ни на разговор, ни на помывку. Хотя последнего Нине хотелось больше всего!
Глава 15
Утро началось слишком рано, по мнению попаданки, чьё уставшее тело не желало покидать, пусть и не такое уж мягкое, ложе. Но – труба зовет, дела сами не сделаются, тем более, что на спальном месте оставались только Нина и мальчишки Петерсен. Не комильфо!
Сделав в одиночестве несколько упражнений и взбодрив себя этим, виконтесса спустилась в кухню, где уже хозяйничала Ида, а на столе были видны остатки трапезы ранних пташек из числа служащих.
– Доброе утро, Ваша милость! – поприветствовала Нину кухарка. – Я приготовила кашу, остался хлеб и паштет. Вы поднимайтесь, я принесу.
– Здравствуй, Ида! Я заспалась…Айрис уже где- то носится?
– Да, пошла на двор с ребятами, любопытная…Фру Нинель, Айрисс не знает нашего языка, да?
Нина присела за стол, и Ида, хмыкнув, подала ей миску с кашей, блюдо с хлебом и кусочком паштета (явно для неё сберегла). Поблагодарив повариху, Нина приступила к еде, параллельно отвечая на вопрос занятой уборкой помещения жене охранника: та протирала шкафы для посуды.
– Айрис из Альбиона, со мной год, девочка расторопная, шьет хорошо и прочее, но неграмотная. Хочу попросить ваших мальчиков помочь ей выучить язык. Ты не против?
– Да отчего бы мне противиться? Она ж не намного старше моих и такая же бедовая, у них быстрее дело сладится, чем Вы ее специально учить будете. В забаве навыки незаметнее приходят.
Ида краем глаза наблюдала за хозяйкой и удивлялась: сидит на кухне, за простым столом, и будто это для неё привычное дело. Вообще, странная эта виконтесса!
Ида согласилась с мужем в услужение пойти без радости, от отчаяния, еще и ехать на остров пришлось…Думала, тяжко придется – угождать аристократке, не с характером Иды такая работа, мать ей всегда о том твердила. Всю дорогу женщина присматривалась к виконтессе, искала изъяны и готовилась к капризам, вышло же иначе…
Новая госпожа отличалась как внешностью (ну чисто каланча, но на лицо красивая), так и нравом: спокойная, доброжелательная, терпеливая. Муж о ней хорошо отзывался, остальные тоже были довольны.
Ида было подумала, что хозяйка, даром, что вдова, вертлявая будет, начнет мужиков за нос водить. Но пока ни разу ничего подобного не заметила, женским же нутром чуяла, что не будет такого и впредь. И к сыновьям слуг относилась ровно, без недовольства шумом или баловством.
А
Вроде – чего? А Айрис смекнула на нижнюю палку тряпку накинуть и вот – наклоняться не надо, чтоб полы- то мыть, можно и пыль сверху смахнуть. Придумала же!
– Фру Нинель, я вот о чем...Продуктов у нас маловато. Муж сказал, что на заднем дворе есть местечко для огорода, несколько яблонь да груш. Не уверена, успеет что вырасти, но зелень должна. У меня и семена припасены.
Нина отхлебнула чай и поделилась мыслями:
– Если хочешь огород завести, буду только рада. Мне и самой это в голову приходило, правда, я мало что умею. Так что, если ты готова там возиться – вперед, зелень свежая – это хорошо! Об остальных продуктах нам вряд ли придется переживать. Мэр Нильсен сказал, что местные уже предупреждены о моем приезде, значит, не сегодня- завтра явятся посмотреть на заморское чудо- юдо в моем лице.
Нина улыбнулась.
– Любопытство не порок, как известно. Надеюсь, сообразят привезти еды, может, живность какую в счет оброка, ну и помощь в уборке особняка, думаю, тоже предоставят, опять же – в счет барщины...
В этот момент в кухню влетели растрепанные мальчишки и Айрис.
– Мама! Госпожа! – одновременно закричали и тут же смутились от своей несдержанности. Ида аж покраснела от стыда за отпрысков и потянулась шлепнуть ближнего по заднице, но Нина помотала головой, мол, не стоит.
– Что случилось? Айрис, говори!
– Госпожа, там люди приехали! Вас спрашивают! Мужик, три девчонки и двое парней. И в телеге… – не договорила Айрисс, как ее перебили:
– Мешки, клетки с птицей, корзины с овощами – не утерпели мелкие Петерсены. – Мы папе и дядьям сказали, они в конюшне…
Нина посмотрела на остолбеневшую кухарку: что я говорила? Встала, оправила наряд (вчерашний, ну так кто ж их приглашал ни свет, ни заря?), проверила чепец на голове, выдохнула и пошла навстречу с подданными. Страшно, аж жуть, а что делать? Кому нынче легко?
* * *
Перед главным входом стояла телега, на вроде купленной вчера в городе: на одну крепенькую лошадку, с бортами, заполненную всякой всячиной.
Рядом, тараща глаза и перешептываясь, толкались три молоденькие девчонки лет по 15, два пытавшихся выглядеть взрослыми пацана чуть постарше или такого же возраста и невысокий, плотного сложения мужик в темных широченныхштанах, подвязанных под коленями, чтобы образовался пышный напуск (под ними–гетры), полосатом жилете и светлой вышитой рубахе. Голову его венчал шерстяной вязаный колпак красного цвета, с кисточкой на конце, на ногах – деревянные сабо: как помнила Нинель, треску или тилстоппет, в Англии называемые глокк. Круглое лицо с пышными усами нельзя было назвать изможденным, а глаза из- под белесых бровей–наивными.