Хозяйка ночи
Шрифт:
Бойси помчался прямиком к Сюзанне, а Маркус и Дэниэл – домой. Бернадетт и Бриони были так рады видеть мужчин, что едва не задушили их в объятиях. Кисси, разрыдавшись, побежала подавать им вкуснейший завтрак. За чаем мужчины с напряженными лицами слушали Бернадетт и Бриони, рассказывавших им правду о Селларсе и Делии. Маркуса их рассказ совершенно ошеломил. Дэниэл же, напротив, разозлился так, что Бриони боялась, как бы он не поднялся наверх и не совершил еще одно убийство.
– Так она наврала?!
– Выходит так, Дэнни, малыш. – Берни было стыдно
– Ты хочешь сказать, что я провел ночь в полицейском участке, потому что эта кобылица решила наказать своего мужика?
На меня чуть не повесили убийство, тетя Бриони сбилась с ног, улаживая наши дела, и все благодаря этой маленькой шлюхе, которая хотела чужими руками всыпать своему мужику?
Бриони крепко держала Дэнни за руку, впившись в нее ногтями.
– Успокойся, Дэнни, успокойся. Вы с Бойси не умеете владеть собой, и это тоже привело к такому результату. Если ты сейчас набросишься на нее, она не выдержит. Поверь мне, она свое уже получила. Она знает, что натворила. Криками и угрозами ты не добьешься ничего.
Маркус впервые заговорил.
– Знаете, я всегда любил Делию больше, чем Ребекку. Но сейчас я с легкостью мог бы свернуть ей шею. Я готов растерзать ее, как подумаю о том, что она натворила.
– Успокойся, Маркус. Бриони права – Делия сейчас не в себе. Если вы тронете ее, то не известно, какой фортель она может выкинуть. Никогда не думала, что мне придется говорить такое, но эта девочка – моя очень большая головная боль.
Делия слышала голоса, доносящиеся снизу, и сердце в ее груди отбивало бешеный ритм.
Конечно, она хотела Джимми, но хуже всего было то, что она потеряла лицо. Теперь все знали, какая она на самом деле. И чем больше Делия думала о том, какова же она в действительности, тем больше ей хотелось отвлечься от этих мыслей. И Дэнни, и Бойси, и ее отец теперь знали: она лгунья, от которой одни только беды и которая к тому же еще и бьет детей. Мать уже поставила ее в известность, что забирает ребенка к себе. Это не пугало Делию. Фэйти была довольно сносной девочкой, но она не вписывалась в образ жизни Делии. Фэйт требовалась для того, чтобы привязать покрепче Джимми Селларса. Теперь Джимми нет, в тетради жизни Делии вместо его имени стоит большая жирная клякса, и настало время перевернуть страницу.
Бойси порадовало то, как встретила его Сюзанна, с разбегу бросившись ему в объятия. Бойси подхватил невесту на руки и поднялся с ней по ступенькам, в то время как Дорин Рэнкинс с удовольствием наблюдала эту картину из окна.
Ее девочка сделала правильный выбор. Бойси жадно целовал Сьюзи, чувствуя под тканью платья ее маленькие упругие груди.
– Я знала, что ты не мог сделать такую ужасную вещь, Бойси. Я говорила об этом маме и папе!
– Это все было большой ошибкой, дорогая. А сейчас как насчет того, чтобы прокатиться и обсудить предстоящую свадьбу?
Когда он мягко
– Это было бы замечательно, Бойси!
И молодые отправились в центр города, где он купил ей обручальное кольцо, невообразимо дорогое и необыкновенно эффектное.
Сьюзи смотрела на жениха одновременно с гордостью и со страхом.
Теперь она принадлежала Бойси раз и навсегда, хотя внутренний голос шептал ей, что теперь она принадлежит не только Бойси, но и всему клану Каванаг. Однако девушка заглушила в себе этот голос и поцеловала Бойси в губы прямо при пожилом ювелире. Она с нетерпением ждала того момента, когда сможет похвастаться кольцом перед подругами и родственниками.
Глава 44
– Ну так где же ты был, Бойси? Просто развернулся и ушел вечером, не сказав даже «до свиданья», а потом всю ночь где-то пропадал. Я хочу знать, где ты был. Более того, Бойси Каванаг, я хочу знать, с кем ты был!
За время замужества в голосе Сьюзи появились резкость и театральные интонации, которых не замечалось раньше. Бойси безуспешно попытался обнять жену.
– Не трогай меня, я не знаю, где ты был, – вырвалась Сьюзи.
Бойси стиснул зубы и, подавив гнев, спокойно произнес:
– Сьюзи, дорогая, у меня появились кое-какие дела вне дома, вот и все. Я никогда не обсуждаю свои дела с тобой, моя любовь. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. А теперь закрой, пожалуйста, свой рот и накорми меня завтраком. Я голоден как волк.
По его тону Сьюзи поняла, что подошла к критической черте. Зная, что дальше давить нельзя, она отступила, одарив мужа долгим ледяным взглядом, вышла из комнаты и отправилась готовить яичницу с беконом. Лицо ее было бесстрастным, но в душе бушевал ураган.
Она жила в большом роскошном доме, обставленном по ее вкусу, денег у нее куры не клевали, и она собиралась родить ребенка. Она знала, что муж ее любит. Тогда почему же она была несчастлива? Почему ходила как в воду опущенная и постоянно затевала ссоры?
Потому, отвечала она себе, что ей ненавистна каждая секунда пребывания в этом доме. Ненависть стала расти с тех самых пор, как исчезло чувство новизны и она стала понемногу понимать, какова будет ее настоящая супружеская жизнь.
Сьюзи не могла никуда выйти – ни одна, ни с друзьями. Она могла выходить только со своим мужем, и то чаще всего в клубы, владельцем которых он был. Его тетушки часто навещали их и ожидали, что она так же часто будет таскаться к ним.
Бойси следил за ней, словно ястреб. С друзьями Сьюзи, которые время от времени захаживали к ним, он обращался очень холодно, объясняя это тем, что ему не о чем говорить с подростками.
Но Сьюзи сама была в том же возрасте, разве нет?
Она хотела жить своей собственной жизнью, но ей даже не позволялось громко включать музыку, потому что Бойси терпеть не мог шума.
Ей надоело то, что с ней обращались как с королевой в магазинах или на рынках. Ей это действовало на нервы. Накануне она зашла в овощной магазин, и продавец тут же бросил другую покупательницу, чтобы обслужить ее. В глазах таких рядовых покупательниц Сьюзи видела открытую ненависть.