Хозяйка проклятого дома
Шрифт:
— Подойдя к часовне, я заметила большие следы, — тем временем продолжила Сакура. — В городе говорили, что в округе стали находить много растерзанных зверей, и я напугалась. Вдруг кто-то пробрался в сад? Мне захотелось поскорее увидеть Ичиро, обнять его, почувствовать, что я под защитой. Я вбежала в часовню, но любимого там не было. А вот потайной ход оказался открыт. И когда я заглянула в него… — она зажала рот, удерживая всхлипы. Я, молча, ждала, пока она успокоится. Мне было жаль заставлять ее вновь переживать тот кошмар, но я не хотела его повторения в реальности. И ради этого
Наконец, Сакура взяла себя в руки и продолжила рассказ.
— Я думала, что сойду с ума. Так, наверное, и было. Я спрыгнула вниз, звала его, плакала и обнимала, не обращая внимания на то, что вся измазалась кровью. Но сделать ничего не могла. Ичиро был мертв. А потом из темноты выступила существо, дикая помесь человека и зверя — в слабом свете я видела только нескладную фигуру да красные глаза. Забраться обратно я не успела бы, и поэтому бросилась бежать. Тайный ход вывел меня к кладбищу. Я помню, что существо догоняло меня, и в какой-то миг повалило на землю. А дальше наступила темнота.
— Вы видели его позже, когда стали… такой? — рассказ Сакуры потряс меня. Он наводил на размышление о тех мутантах, которых мы встречали. Но зачем им было нападать на людей?
Девушка покачала головой.
— То существо больше не появлялось рядом с домом. Но иногда мне кажется, что нечто подобное приходит сюда. Похожее не внешне, а внутренне. Мне тогда сложно показываться кому-то. Это существо ненавидит меня.
— Почему?
— Не знаю. Но когда оно догнало меня, то явственно сказало «Как я вас ненавижу». Это последнее, что я помню, — зеркало снова пошло рябью, и Сакура грустно посмотрела на меня. — Мне пора, Асаяке-тян.
— Простите, что заставила вспомнить.
— Ничего. Я понимаю. Защищай тех, кто дорог, — девушка исчезла, оставив после себя чистое стекло.
А мне еще так много надо было у нее спросить! Хотя, если хозяйка кого-то подозревала, то рассказала бы. У нас было множество зацепок, но слишком маленьких, чтобы сложить их в картину. Присев на диван у камина, я стала записывать историю Сакуры в подробностях, пока не забыла, чтобы потом показать ее парням. Может, они что-нибудь придумают.
За работой время идет незаметно. Казалось, ты только присел — и вот уже часы показывают, что пришло время обеда, а то и ужина. В Токае я порой задерживалась в офисе допоздна, сидя над очередным чертежом. А потом удивлялась, куда все подевались, и почему я проснулась за столом с чернилами на щеке.
Вот и сейчас звонок в дверь раздался так неожиданно, что я растерялась, отложила блокнот и пошла открывать. Даже забыла о том, что Югата должен вернуться через кухню, а ключ у него свой. За что и поплатилась. На пороге стоял брат, с весьма недружелюбным видом.
— Мы уезжаем. Собирайся, — заявил глава Хасу вместо приветствия, отодвинул меня в сторону, и, не утрудив себя снятием обуви, прошел в гостиную. Выглядел он мрачнее тучи. Я последовала за ним, раздумывая, что же его так взбесило.
— У тебя десять минут. Не успеешь забрать вещи, останутся тут, — заметив, что я не тороплюсь выполнять приказ, брат вновь обратил на меня внимание. Я тихонько
— Мы договаривались, что у меня есть месяц. Он не закончился, — как можно мягче напомнила я. Шуно в это время обходил комнату и собирал мелкие, явно принадлежащие мне вещи в сумку. И когда только успела их тут оставить? Брат обернулся и посмотрел так выразительно, что я поежилась. Было в его взгляде что-то злое.
— Я предупреждал вчера, что если возникнут проблемы, ты вернешься домой.
— Но у меня не было никаких проблем!
— У тебя — да, — он остановился напротив меня, с ворохом вещей. А затем коротко произнес, как будто ударил. — Мэй в больнице. В коме.
В комнате стало холоднее. Я стояла оглушенная новостью, отказываясь ее принимать. Слепо зашарила в воздухе и ухватилась за полку, чтобы удержаться на ногах. В ушах забился гул. Моя сестра — в коме? На грани жизни и смерти? Я же недавно с ней говорила, и все было в порядке! Я же видела ее вчера утром!
— Что произошло? — я, наконец, смогла сформулировать вопрос. И не узнала свой голос — хриплый, глухой, сломленный. Брат не двинулся с места, чтобы как-то поддержать меня.
— Авария. Они с Рю решили вернуться в Розаводь, как только услышали про похищение. По словам Мошидзуки, кузина была за рулем, когда нечто выскочило перед машиной. Разумеется, Мэй попыталась вырулить в сторону — а там крутой поворот и обрыв. Рю вылетела из машины и отделалась переломом. Удивляюсь только, как она успела со сломанной рукой спуститься и вытащить Мэй до того, как машина полностью загорелась.
Я прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Картина аварии и не думала исчезать. Но… если все так ужасно, Шуно не приехал бы за мной, правда?
— Что говорят врачи?
— Стараются изо всех сил. Пока состояние не стабильное. Слишком много внутренних повреждений, — брат не собирался ничего от меня скрывать. Давая понять, что именно из-за моего эгоизма сестра попала в больницу. — А теперь поторопись, раз все узнала.
Я молча кивнула, до боли закусила губу, сдерживая слезы, и стала собираться. Не время раскисать. Может, Мэй нужно переливание крови? Я вполне могу стать донором.
Под руку попались очки Югаты, я положила их на столик, чтобы не затерялись, затем забрала свой блокнот…
— Мы поедем к Мэй? — на всякий случай уточнила я. Шуно покачал головой.
— Родители ждут дома. Они с ума сходят от беспокойства. Побудешь с ними пару дней, пока я не оформлю все бумаги.
— Какие бумаги?
— По продаже особняка.
Блокнот с легким хлопком упал на столик. Я непонимающе посмотрела на брата.
— Я не хочу его продавать.
— Твое упрямство привело к трагедии. Тебе недостаточно? — он говорил спокойно, хотя я понимала, что Шуно злится. На меня за настойчивость и на себя, за то, что недоглядел. Я тоже чувствовала себя виноватой. Возможно, знай Мэй всю правду о зловещих тайнах особняка, такого не случилось бы. Но продавать дом, когда он только меня принял? К такому я была не готова. Зачем брат вообще поднял спор об особняке? Сейчас гораздо важнее быть рядом с семьей!