Хозяйка ранчо
Шрифт:
— Мама? — дернула ее за руку Рози. Клео взглянула на дочь и увидела в ее глазах слезы.
— С ним все в порядке! Ты же слышала, что сказал Джо. Ему просто нужно отлежаться.
Клео перевела взгляд на Джо.
— Долго?
— Пока не станет лучше.
Добиться большего от Джо невозможно, поняла Клео.
— А где Пит?
— Чанс послал его к загону Кэндлберри. Что-то там с коровами.
Встревоженная Клео бросила взгляд на окна верхнего этажа дома. Ей необходимо было увидеть Чанса собственными глазами и удостовериться, что с ним не случилось ничего серьезного.
— Он спит, ты
— По крайней мере несколько минут назад спал. Сходи посмотри сама, если хочешь.
— Я так и сделаю. Рози, мне нужна твоя помощь.
Надо найти для девочки какое-нибудь дело, чтобы отвлечь от случившегося, решила она.
— Ты не могла бы заняться разгрузкой фургона без меня? Начни с содержимого холодильника. На кухне где-то стояла пустая коробка. Принеси ее, сложи туда пакеты с молоком и другие продукты, а затем отнеси все на кухню. Договорились?
Рози кивнула.
— А можно я тоже навещу Чанса?
— Конечно, можно. Ему станет лучше, и я тебя к нему отведу. Может быть, даже сегодня вечером.
— Хорошо, мам.
Клео направилась к усадьбе в сопровождении Джо.
— Когда это произошло? — спросила она по дороге.
— Рано утром. Они погнали коров к загону, а его конь испугался внезапно взлетевших птиц и встал на дыбы.
— Это случается и с самыми опытными наездниками, — мрачно заметила она.
Расставшись с Джо, она вошла в дом и поднялась по лестнице в спальню. Стараясь не шуметь, открыла дверь и на цыпочках прокралась к кровати.
Чанс лежал на спине, без подушки. Одеяло было натянуто до пояса. Выражение лица Чанса было таким спокойным, что Клео показалось, будто он просто-напросто спит крепким, здоровым сном.
Чувства переполняли ее. Он был бесконечно ей дорог, этот лежащий перед ней человек, но она никогда до конца своих дней в том никому не сознается! Если она собирается уехать, то это следует сделать именно сейчас, пока он слишком слаб, чтобы удержать ее, уговорить остаться. Но вправе ли она бросать ранчо в такой момент? Конечно, работы в августе предстояло немного, тем более что коров уже угнали, всего-то докосить сено да время от времени загонять бычков в низину. Однако мысль о том, что Чанс останется здесь один, прикованный к постели, на неопределенно долгий срок, и будет пытаться сделать что-то по ранчо без ее помощи и совета, вызвала в Клео внутренний протест. Он так доверял ей! С ее помощью он сможет по-прежнему управлять ранчо, не покидая постели. Чанс должен быть уверен, что счета будут оплачиваться вовремя, что будет закуплено все необходимое, что стадо не останется без присмотра. Пит, конечно, тоже справится со всеми этими заботами, однако Чанс доверял именно ей. Ей, а не Питу.
Итак, решение принято. Она задержится на ранчо до тех пор, пока Чанс снова не встанет на ноги. Но ни на миг дольше, и да помогут ей в том небеса!
Глава девятая
Из-за сильнодействующих обезболивающих таблеток, которые Джо давал ему по предписанию врача, Чанс почти все время спал. Когда он пытался отказаться от их приема, Джо резко обрывал его:
— Это приказ доктора, Чанс. Ты вряд ли поправишься, если не будешь смирно лежать. Боли в спине — дело нешуточное!
А боли были сильные, Чанс ощущал их,
Джо специально для него готовил жиденькие бульоны — словом, посадил больного на необходимую для ослабленного организма диету. А в результате Чанс постоянно испытывал острое чувство голода — в его измученном употреблением лекарств мозгу проплывали мучительные видения: сочащиеся кровью отбивные и с румяной корочкой поджаренные куры, — но при этом он не мог заставить себя съесть даже лишнюю тарелку бульона.
Болезненно-величественные картины пиршеств сменялись полугрезами-полувоспоминаниями. Иногда он снова представлял себя мальчиком: либо играл вместе со своими братьями, либо сидел на уроке. Иногда появлялся дед, иногда — страны и города, где он побывал, иногда — старые знакомые, о которых почти забыл.
Немалая часть видений была, конечно, связана с ранчо и с работающими на нем людьми, особенно с Клео. Внезапно очнувшись, он порой с удивлением обнаруживал, что лежит на кровати, а не скачет куда-то на лошади. Когда же в его сознании разыгрывались сцены между ним и Клео, он просыпался весь в испарине. Клео была такой уступчивой, такой соблазнительной. Она манила его к заваленной подушками постели, покрытой плюшевым покрывалом; а рассеянный свет и легкая дымка приглушали краски и делали расплывчатыми и манящими контуры ее тела.
Чанс не любил свои сны — они вызывали в нем лишь новые приступы раздражения. Реальность была слишком далека от подушек и интимных полутонов. Реальность состояла из длительного процесса выздоравливания, не вызывающей ни малейшего аппетита пищи и Джо, выносящего судно. По распоряжению доктора Фельдмана ему запрещалось ходить даже в ванную.
— Вы сильно растянули себе мышцы, мистер Саксон. Лично я предпочел бы оставить вас в больнице, однако вы так упорно сопротивлялись, что мы разрешили вам проходить курс лечения дома. При условии, что вы должны находиться только в постели. Я уже говорил и продолжаю настаивать на полной неподвижности.
Дважды в день заходила Клео, утром и вечером, часов в девять. Чанс приходил в себя и мог ее видеть, но иногда продолжал лежать в беспамятстве. В такие минуты он выглядел так беспомощно, что Клео начинала всерьез тревожиться за его здоровье и в ней возникало страстное желание самой ухаживать за ним. Однако Джо справлялся совсем неплохо, и вряд ли была необходимость вмешиваться. Кроме того, на ней лежало слишком много забот по ранчо.
Через несколько дней доза лекарства по указанию доктора Фельдмана была снижена, и мозг Чанса перестал балансировать на грани галлюцинаций и реальности. В то утро он с нетерпением ждал прихода Клео, но та, к его великому разочарованию, не пришла. Когда же она заглянула к нему вечером, он лежал, хмуро глядя в потолок.