Хозяйка района
Шрифт:
— Не сметь!
А солдаты растерянно глядели на ее ноги в снегу, из–за которого даже босоножки не были видны. Юсуф быстро опомнился, схватил ее в охапку, солдаты расступились и он бегом понес ее назад, в клуб.
Стихла музыка, оборвалась на высокой ноте. Пары с удивлением глядели на сцену, а ведущий — на стоявшего в дверях солдата с ревущей девчонкой на руках. Потом уже все молча глядели, как он усадил ее на табуретку возле печки, как судорожно стаскивал с ее ног босоножки и обтирал ей ноги носовым платком, пока кто–то не протянул ему полотенце…
Анна
— Олег, узнай обстановку в соседних районах. Она нам сегодня потребуется. Сведения какие–нибудь поступали?
— Соседи жалуются на Мансура, говорят, что вконец обнаглел. Молодых ребят избивают, на рынке из русских никого нет, девчонкам путным ни днем, ни ночью выхода нет.
— А что же милиция?
Было слышно, что Олег усмехается:
— Такие же, как у нас. Сквозь пальцы смотрят и ни во что не вмешиваются.
Анна задумчиво побарабанила по столу пальцами:
— Так, значит… Ладно. Будут новости из Демидовки, немедленно сообщи. Все!
…В тот вечер Анна бежала на станцию к Юсуфу, намереваясь удивить его своим появлением. С трудом преодолела колючую проволоку, поднялась на две ступеньки ведущие внутрь радарной установки и тихонько открыла дверь. То, что она увидела, потрясло ее до глубины души. На узеньких нарах лежала в одних трусиках Ленка Шпакина — самая известная в городе шлюха. А рядом, по пояс раздетый, сидел Юсуф. Когда дверь отворилась он резко повернулся. Их глаза встретились. Анна резко развернулась на ступеньках, прыгнула вниз и не разбирая дороги, кинулась назад. Мгновенно проскочила, даже не задев, под проволокой и побежала к дому. Слез не было, но тяжело и пусто было на душе. Тихонько войдя в окутанный тишиной дом, она легла на кровать и почти мгновенно погрузилась в черный, без сновидений, сон…
Анна бушевала, бегая по комнате, как сумасшедшая. Красное от злости лицо и сжатые кулаки постоянно были направлены на стоящего посреди комнаты Юсуфа. Парень был в парадной форме. А Анна вопила:
— И после того, что я видела, ты смеешь явиться ко мне и просишь выйти за тебя замуж? Ты считаешь, что я дура?
Он возразил:
— Нет. Это я дурак. Ты умная девушка.
Она остановилась перед ним и подняв голову, почти спокойно спросила:
— Как ты мог так поступить со мной? Ведь я тебе верила!
— Пойми, ничего не было. Клянусь тебе!
— Ну, конечно! И Ленки рядом с тобой не было…
Слезы выступили на глазах и предательски покатились по щекам:
— …почти голой. И ты не был по пояс раздет? Знаешь что? Катись отсюда и больше не появляйся!
Анна пинком распахнула дверь комнаты:
— Убирайся!
Во время этого монолога Юсуф все ниже и ниже опускал голову, а когда Анна распахнула дверь, он кинулся вон и ей показалось, что он тоже плакал. Не успела дверь за ним захлопнуться, как девушка повалилась на диван и уткнувшись в жесткую подушку в голос заревела. Благо, что в доме никого не было…
…Заработал
— Анна Николаевна, начальник милиции приехал.
— Пусть заходит.
— Да он еще только из машины выбирается. Я тут в окно смотрю.
— Хорошо, Олег. Спасибо.
Анна подошла к стене и раздернула легкие атласные шторки, скрывавшие подробную карту района. Нашла деревню Демидовка и задумалась: «До границы района от Демидовки и полкилометра не будет. Надо жителей предупредить, чтоб не высовывались. Мало ли чего случится…». Собаки вдруг ощетинились и зарычали у ее ног. Она положила руки на головы своей четвероногой охраны:
— Лежать!
Псы послушно улеглись рядом с креслом. Дверь без стука распахнулась и в проеме показалась крупная фигура начальника районной милиции капитана Коломенцева. Хлопнув дверью, он, не здороваясь, прошел к дивану у стены и ухнулся на него, отчего тот жалобно заскрипел, повернул лицо и сразу начал разговор:
— Это как же, Анна Николаевна, получается? Вы войну, самую настоящую, ведете, а мне как быть? Целых две недели уже командуете в районе, мой кабинет заняли, ваши боевики мне в лицо ржут! Если так дальше пойдет, я сам в область съезжу за помощью. Вы не имеете права так поступать. Если есть вопросы — подайте заявление.
Анна усмехнулась, глядя в его красное лицо:
— Никуда, вы, Валерий Евгеньевич, не обратитесь. Это не в ваших интересах. Вы и сами это понимаете, раз уж две недели бездельничаете. С тех пор, как мои ребята охрану несут — ни в городе, ни в районе даже краж нет. Так что выходит, я вам карьеру делаю.
Коломенцев шутки не принял:
— Может и нет, только как на пороховой бочке живем. И как быть с трупом Захарова? Может скажете, он своей смертью помер?
Анна помрачнела: Борис Захаров был убит в перестрелке два дня назад. И она, уже жестко, произнесла:
— Не скажу. Но мы теперь умнее будем. И без разведки никуда больше не сунемся. А разведчики у меня уже есть. И не плохие. Афганцы.
— Вы обязаны вернуть нам оружие. Все же оно за нами числится, за милицией.
Анна спокойно спросила:
— А зачем вам оружие, капитан? Ведь вы все равно никого не защищаете.
Коломенцев тяжело уставился на нее:
— Не много ли на себя берете, Анна Николаевна? Милицию разоружили, военкомат без оружия оставили, этих олухов военных, — ведь я их предупреждал! — ограбили, даже школьный тир не обошли стороной, не говоря уж о лесничестве и частных ружьях.
— Вы прекрасно знаете, Валерий Евгеньевич, у кавказцев оружия и денег полно, а нам его купить негде, да и не на что. Сидели бы вы лучше тихонько, мой вам совет. Ведь случись что — нас люди поддерживают. Вот вы сказали — живем на пороховой бочке, а ведь не жили бы, если б вы так рьяно не защищали своих черножопых протеже. Большинство ваших людей сейчас со мной. И поверьте, они знают — на что идут. Район я не сдам и мы будем его удерживать всеми силами. Капитан, не хотели бы вы послушать, что в других районах делается?