Хозяйка сада
Шрифт:
Я больше никогда не видела таких роз, хотя, мы с папой довольно часто бывали в гостях.
– Может, стоит попробовать хотя бы прибраться здесь? Чтобы можно было прятаться от всего мира? – воодушевилась я, выходя из таинственной оранжереи и закрывая дверь на ключ.
Стоило мне подойти к фонтану, как я увидела, что во всем доме ярко-ярко горит свет. Интересно, что случилось? Почему свет горит в каждом окне? Неужели кто-то приехал?
– Мадам! – слышался далекий и очень встревоженный женский голос. – Я вас умоляю!
– Мадам! – кричал мужской голос. Среди огромных деревьев мелькал яркий огонь фонарика. – Мадам! Отзовитесь! Не делайте глупостей!
– Она не выходила за пределы поместья! Ищите! – кричал силуэт со ступеней. – Ищите мадам!
В темных аллеях мелькали огоньки и слышались крики. Группа слуг, собравшаяся возле освещенного крыльца, расходилась в разные стороны с криками: «Мадам!». И один огонек двигался в мою сторону.
– Там тупик, мы проверяли! – одернул его еще один огонек и увел в глубину парка.
Я стояла в тени дерева, видя всю эту панику и суматоху. Нужно поскорее лечь в постель, чтобы не было неприятностей! Мало ли, по какому поводу меня разыскивают? Дождавшись, когда последний слуга растворится в парке, я бросилась домой.
Зайдя в пустой коридор, я услышала голоса. Доносились они из-за прикрытой двери в чужую комнату.
– Сэр, я несла вам чай, – голос служанки дрожал. – Как вы и просили! Она подошла ко мне и попросила мыло! Откуда я знала, для чего госпоже мыло! Вы сами велели ничего не спрашивать у нее! Я ей сказала, что мыло в ванной… И стала собирать осколки…
– Я как раз зашел в поместье, чтобы отрапортовать, что кони распряжены, вычищены и накормлены, как вдруг появилась она и попросила скамеечку для дамского седла! Откуда я знал, для чего ей она понадобилась? – слышался дрожащий голос кучера.
– Я сажал Колючку – Вонючку, а она подошла ко мне и попросила веревку. Ну я и махнул рукой в сторону дерева! – заметил садовник тихим голосом.
– Я не давала ей читать газеты! Никогда! Всегда прятала! А тут! – слышался горестный голос няни. – Это я не уследила!
Хозяин молчал. Интересно, почему все так переполошились? Или здесь запрещено иметь свой сад?
Послышался топот, от которого я растерялась и спряталась за колонну!
– Сэр! – орал незнакомый голос еще в коридоре. Я лишь мельком увидела, как мелькают нашивки авильонской полиции. – Сэр! Только что нашли девушку! Неподалеку!
Дверь распахнулась, и запыхавшийся голос ворвался в покои хозяина:
– Только что мы нашли задушенную девушку в дорогом платье в парке в трех лигах отсюда! – отрапортовал жандарм, стоя в дверях.
– Что с вами? Господин! – закричали слуги на все голоса. – Господин… Прошу вас…
– Но мы уже выяснили! Это не она! Это судомойка, укравшая платье госпожи! – внезапно перебил жандарм, пока в комнате слышалась суматоха.
– Это – не девочка. Это – мое наказание. Мое –
Он помолчал.
– … или ее тело, – добавил он севшим голосом. – Вон отсюда! Чего встали! Прочесывайте парк! Заглядывайте под каждый куст, в каждую беседку! Еще раз осмотрите дом!
Я прокралась в свою комнату, откинула одеяла и улеглась в кровать. Уснула я почти сразу, не смотря на топот и шум, наполнявшие коридоры.
– Нашли? – кричали друг другу слуги, топая, как слоны.
– Нет, а вы? – кричали им в ответ с другого конца коридора. – Ищите!
Я провалилась в сон, засунув руку под матрас. Небольшой ключик в руке заставлял улыбаться. У меня не было ничего своего. А теперь есть. У меня есть тайна.
Проснулась я, сладко потянувшись и вдохнув полной грудью. Ночное приключение казалось сном, но ключ под матрасом шептал, что нет, это не сон.
И тут я вздрогнула, заметив в комнате силуэт.
– Что вы здесь делаете? – ужаснулась я, прикрываясь одеялом. В свете занавесок я увидела, что в моей комнате сидит этот мерзавец, которого я никак не могла признать своим мужем.
– Любуюсь тем, как вы сладко спите, – вежливо с улыбкой ответили мне. – Потому что мало кому в доме удалось сегодня поспать.
– Вы о чем? – удивилась я, еще сильнее натягивая одеяло на себя.
– Ну как? Не получилось? – с вызовом заметил этот мерзавец, обводя взглядом комнату. – Рука дрогнула? Совесть проснулась?
Видимо, он считает, что я попыталась сбежать. Я закусила губу, украдкой проверяя ключ. Нет, ключ был на месте.
– Но вы не отчаивайтесь, – послышался снисходительный голос. – Мне вот интересно. То, что вы задумали, не соответствует томному образу юной леди! Веревка, скамейка… Как-то все не романтично! Где души прекрасные порывы? Где эта драма со слезами и прощальной запиской? Где эти заплаканные глаза? Где все это? Вы меня разочаровываете! Только очаровали, а уже разочаровываете!
– Я не собиралась вас очаровывать! Я не собиралась никуда сбегать, если вы об этом! Мне просто понадобились веревка, скамейка и мыло! – гордо ответила я, придерживая рукой одеяло на груди.
– Ах, теперь это называется так? – улыбнулись мне. – А я подумал, что вы решились на «ах, прощай жестокий мир!».
– Вы бредите! – дернулась я. – Я не собиралась заканчивать жизнь самоубийством! У меня и в мыслях не было!
– Тогда вы загоняете меня в тупик, – послышался задумчивый голос. Только не говорите мне, что вы попросили мыло, чтобы помыть рты сплетникам, веревку, чтобы их задушить, и табуретку на всякий случай, если вдруг не дотянетесь!
– Откройте! – послышался нянюшкин голос и громкий стук в двери. – Немедленно.