Хозяйка судьбы
Шрифт:
Вопросов было слишком много и ни на один из них у нее не было ответа, а оттого ощущение беспомощной злости гнало ее вперед.
— Леди Аукаро! — голос Алиры было едва слышно, но непривычный оклик привлек внимание Иниры. Резко остановившись, она повернулась к детям, обнаружив их у опушки леса, который она покинула пять минут назад. Голые, черные ветви бука перемежались со все более частыми разлапистыми соснами, по мере того, как они поднимались все выше. Лес был темным, нехорошим. Опавшая листва и перепревшая хвоя не скрывались под слоем снега, лежавшим в низинах и на открытых участках, отчего в лесу стоял стойкий запах влажности и
С неохотой повернув назад, она подошла к застывшей с Дастаном в обнимку Алире.
— Что у вас?
— Он не может больше идти, — со страхом глядя на нее, прошептала девочка.
Чувствуя себя отупевшей от усталости, голода и подступающей паники, Инира бросила короткий взгляд на Дастана, убедилась в его полной сохранности и разозлилась за неуместную и ненужную остановку:
— Глупости. Мы не прошли еще и половины пути…
— Он не может! — словно надеясь докричаться, повторила Алира, задвигая брата себе за спину. — Вы не понимаете?! Он еще ребенок, у него нет больше сил!
— Значит, бери его на спину и тащи! — рявкнула Инира, спугнув воронье с соседних веток.
— Я не могу! — заплакала девочка. Крупные слезы градом катились по грязным, исцарапанным щекам. — Я не могу, слышите? Мы зря сбежали, мы… Мы должны вернуться, там мама и папа, и…
— Мы не можем вернуться, — гнев прошел. Инира беспомощно развела руками, понятия не имея, как заставить их идти дальше. Она и сама была в шаге от того, чтобы рухнуть на землю и не шевелить больше и пальцем — если бы только это чем-то помогло. — Алира, твоих родителей схватили. Хамамбоджи оказался предателем. Нам некуда больше возвращаться.
Слова повисли в тягучей, темнеющей тишине леса, словно паутина. Даже слезы, казалось, застыли на щеках девочки, смотревшей на нее широко распахнутыми глазами.
— Собачка, — неожиданно сказал Дастан. Инира поморщилась — не до игр.
— Простите меня, за то, что втянула вас, простите, что пришлось бросить их, — чувствуя, как слезы тоже закипают на глазах, она зло вытерла их кулаком, наверняка выглядя не лучше замурзанной Алиры. — Но я не вижу выхода. Единственный шанс — найти Черного Дрозда. Он поможет. Так сказали ваши родители…
— Собачка, — повторил Дастан, вылезая из-за сестры и протягивая руки куда-то за спину Иниры. Но та только раздраженно отступила в сторону, продолжая увещевать его сестру.
— Нам нельзя останавливаться, Алира! Я совсем не уверена, что мы сможем пережить ночь в горах, тут слишком холодно и слишком опасно! Просто чудо, что мы еще не встретили никого из этих дикарей…
— Встретили, — внезапно севшим голосом прошептала девочка.
— Что? — недоуменно переспросила Инира, поворачиваясь вслед за ее испуганным взглядом. В нескольких шагах от них стояло пятеро мужчин. Дастан сидел на руках одного из них, сосредоточенно изучая наброшенную на плечи волчью шкуру. Голова животного скалилась клыками вместо шапки.
В первую секунду ей показалось, что это даже не люди — звери, оборотни в волчьем обличье. Сердце упало в пятки, а ноги словно вмерзли в ледяную землю. Если бы она могла пошевелиться, Инира бы сбежала — бросила бы этих беспомощных детей и сбежала — это она поняла уже потом, когда смогла все обдумать и ужаснуться собственному малодушию, но пока крик застыл у нее в горле. Она
Но прежде, чем Инира или Алира успели хоть что-то сделать, тот, что держал Дастана вышел вперед, и, опустив мальчика на землю, опустился на колени:
— Хозяйка земли, будет благословенным твой путь…
Остальные, тут же скопировали его позу. Инира, сбитая с толку, переглянулась с Алирой.
— Встаньте… Пожалуйста, — не очень уверено сделав шаг в сторону мужчин, она цапнула Дастана за руку, утаскивая себе за спину.
— Если хозяйка позволит говорить… — пробормотал их вожак, чуть поднимая голову. Он странно произносил слова — они звучали так, словно рот у него был набит камнями, и Инира понимала его с трудом. Еще больше сбивало с толку непривычное обращение. Совсем не то, что ожидаешь встретить в лесу от дикарей.
— П-позволю, — запнувшись, ответила она, отступая к Алире, судорожно вцепившейся в брата.
— Нас прислал Парящий-над-горами, — поднявшись с колен (остальные синхронно повторили за ним), мужчина сбросил волчью голову на плечи. Взгляд темных глаз был прямой, без тени раболепствования, и Инира поняла, что коленопреклонение было исключительно ритуальным — этот воин явно знал себе цену и не привык склоняться перед другими. — Он услышал твои мольбы и знает, что ты искала его. Мы проводим тебя к нему.
— Слава душам! — раздалось позади прежде, чем Инира успела сказать хоть что-то.
Она не столько обрадовалась внезапной помощи, сколько смирилась перед перспективой умереть от голода и холода в абсолютном одиночестве.
Биринши — так звали предводителя этого небольшого отряда, был единственным, кто знал Саварский и мог разговаривать с ними, остальные четверо обращались лишь к нему. С Дастаном они быстро нашли общий язык и остаток пути до ночного лагеря он провел на плечах у воина. С Алирой тоже обращались, как с обычным ребенком, очевидно, считая детей приложением к самой Инире, а вот к ней приближался только Биринши — остальные держались почтительно, но поодаль, словно на очерченной контуром границе. Иногда она ловила на себе их взгляды, но невозможно было понять, что выражают черные глаза и обветренные, похожие на маски из обожженной глины лица.
— Мы не успеем добраться до темноты, вы устали и голодны, — коверкая слова, пояснил Биринши, когда они, миновав очередной подъем, остановились у входа в пещеру. Черный провал в земле пугал Иниру, но мужчины нырнули в него без опаски, очевидно, не раз тут останавливались. Это подтвердили и запасы дров, сложенные у разбитого посреди небольшой пещеры очага, и охапки еловых веток, сваленные грудой у стен. Пожелтевшая хвоя частью облетела, но Инира настолько устала, что заснула бы и на голой земле. У нее не было сил даже на то, чтобы удивляться этой нежданной и странной помощи от Парящего-над-горами.