Хозяйки тумана
Шрифт:
Опомнившись, зверёк юркнул в темень, блеснув напоследок искоркой шкурки в свете затухающего костра.
– А я думала, ленточник. – Проводив его взглядом, Лона виновато хихикнула. – Оно по ноге как побежит, я чуть не описалась со страха! Я же трусиха, не то, что Джула.
Марик хмыкнул.
– Да ты орёшь так, что все ленточники в округе разбежались. Я и сам чуть не драпанул. Ладно, чё стоять-то? Спать давайте. Тэд, твоя очередь дежурить.
После происшествия с золотянкой ночной лес уже не пугал, и под весёлый треск костерка Крис заснул почти мгновенно. Недавний сон он забыл.
Каменобродье
– Ух… ну мы олухи!
Все дружно повернули головы. В двух сотнях шагов лес обрывался тянущимися до самого посёлка огородами. В темноте они умудрились сделать немалую дугу вокруг него. А ведь стоило пройти немного, подняться на пригорок, и увидели бы огоньки в окнах домов.
– Я предлагал идти, не послушали. – Марик расплылся в самодовольной улыбке. – Золотянок ловить захотели. Интересно, что каменобродские подумали, когда Лону посреди ночи услыхали?
Вскоре они вошли в Каменобродье. Но всё равно опоздали – ребятня из соседних посёлков отправилась дальше на рассвете. Марик предложил не мешкая спешить вдогонку, но остальные дружно воспротивились. Впереди ждал самый длинный участок пути – до Крикунов топать полный световой день бодрым шагом. Перед такой дорогой следовало хорошо отдохнуть и выспаться.
Своих северян они так и не догнали, зато на полпути от Крикунов к Лапникам наткнулись на таких же опаздывающих ребят с восточных окраин. А на исходе девятого дня добрались к Длинному Озеру.
Рощи маслин, тянущиеся вдоль тропы от самых Сладкоежек, поредели, ушли в сторону, и вся их шумная ватага вывалилась на огромную, сначала плоскую, а затем полого убегающую вниз поляну. Крис не сразу сообразил, что путешествие закончилось, что стоит он на вершине знаменитого Весёлого Холма. Незаметно для себя они поднялись по его северному, лесистому и пологому склону. Каким же огромным оказался этот холм! Десяток посёлков могло разместиться здесь, и тесноты никто бы не почувствовал. Под холмом, далеко внизу вытянулось, охватив его полукругом, озеро, сверкающее золотом в лучах уходящего на запад солнца. И туда же на запад, в зелёную дымку лесов устремлялась Река. Там лежала странная для лесных жителей земля речного народа.
На южном склоне деревья не росли, лишь сухая колючая трава и стелющийся по земле цепкий кустарник. Только у самой воды склоняли гибкие ветви не виданные Крисом плакальщицы. Здесь много было такого, что раньше он пытался представить себе по рассказам старших. Это озеро (столько воды – в одном месте?!), рощи маслин, облепленных сладкими сизыми ягодами, лежащие на берегу длинные деревянные штуки речных… лодки! Но самое необычное было за озером. За узкой полосой светло-зелёного леса расстилалась… у Криса дыхание перехватило. Невозможно представить тянущуюся до самого горизонта пустошь, покрытую желтоватой травой. Степь. Голова кружилась, таким огромным оказался мир. И земли лесного народа – маленький его кусочек, который можно пройти насквозь за каких-то девять дней!
– Что вы столбами стоите? И так опоздали! Солнце садится, а нужно ещё шатёр в порядок привести. Завтра же Праздник начинается! – сердито поторопила Джула.
Крис наконец смог оторвать взгляд от дали и посмотрел,
Не у одного Криса голова закружилась от впечатлений. Марик бормотал, чуть не давясь слюной:
– Крис, Крис, смотри, сколько здесь девок! А вон там, справа, смотри! Это же речные! Бородавка мне на всю задницу, самые настоящие речные девки!
В их посёлке жила лишь одна женщина с Реки – Аня Чёрная, прозванная так за цвет волос и чересчур смуглую кожу. А здесь её соплеменниц и соплеменников собралось, пожалуй, больше, чем лесовиков.
– Да смотри же, смотри, вон, две прямо в нашу сторону идут! И сиськи торчком! Значит, не врал Безголовый!
Крис и сам не мог отвести глаза от проходивших мимо девушек. Те были совсем не похожи на жительниц леса. Волосы коротко обрезаны, даже на плечи не ложатся, и одеты странно – лифов не носят, юбки коротенькие. Не юбки, а широкие полоски блестящей зеленоватой кожи, обёрнутые вокруг бёдер.
Та, что ниже росточком, скользнула взглядом по Крису и вдруг удивлённо распахнула зелёные, как молодая малька, глаза. Даже шаг замедлила. Спутница её, о чём-то тараторившая, покосилась на парней, поймала взгляд Марика, правильно оценила, куда именно тот направлен, хихикнула, сильнее выпятила грудь. А затем зашептала что-то на ухо подруге и потащила её дальше.
Толстяк сглотнул заполнившую рот слюну, толкнул Криса локтем в бок, прошептал:
– Видал? Речная девка на тебя запала. Эх, быть бы мне таким красавчиком! Я бы их всех…
Крис отвесил ему дружеский подзатыльник.
– Не вздумай меня здесь Красавчиком называть! И наши девчонки ничем не хуже речных.
Но смуглое скуластое личико в обрамлении чёрных до синевы волос, широко распахнутые ярко-зелёные глаза, вздёрнутый носик не хотели выветриваться из памяти. И звенели в голове слова, не произнесённые, но услышанные: «Ой, какой красивый парень! Вот бы с ним…»
Пришла ночь, и Джула прижималась к нему в темноте шатра, шептала на ухо, стараясь не разбудить Тэда – Марик и Лона слонялись где-то в поисках приключений, – что завтра они смогут выбрать друг друга и стать мужем и женой. Но если Крис очень хочет, то можно не ждать. Можно сбежать в рощу, никто не заметит – многие так и поступали. И пусть Крис делает с ней то же, что с Милой тогда у заводи. По-настоящему, по-взрослому.
В рощу они не пошли. Спали до полудня, потом объедались маслинами, знакомились с соседями, ломали сухостой и таскали на поляну дрова. А вечером, когда солнце коснулось горизонта, начался Праздник. Едва вспыхнул огромный костёр в середине поляны, едва прорезали воздух дробь барабанов и звуки свирелей, как Крис увидел рядом вчерашнюю зеленоглазую незнакомку. «Что же ты сидишь?! Пойдём плясать! Тебя как зовут?»