Хозяйственная госпожа для Темного властелина
Шрифт:
– Леденцы обладают какими-то свойствами? – решил поинтересоваться я. Вряд ли она удержалась бы от использования своего таланта.
– Должны повышать здоровье. Хотелось бы, чтобы хотя бы дети не болели, – сказала девушка.
Я, честно говоря, ожидал другого. Кати ничего не стоило привить детям зависимость к своим сладостям, но она этого не сделала. Интересная она. Порой Кати весьма цинична, особенно, что касается денег, она экономна, а порой ведет себя так бескорыстно.
Впрочем, в конкурсе же учитываются
Чей Кати симпатии точно не добьется, так это своих соперниц. Они как-то одинаково смотрят на Кати, весьма неодобрительно и внимательно, будто ищут, к чему можно придраться.
Судя по шепоткам, она им не нравится уже хотя бы потому, что не является местной, а еще потому, что не посещает традиционные местные посиделки, и только в последнюю очередь из-за того, что ведьма.
Собственно, и зрители тоже смотрят на девушку очень внимательно. Кого-то интересует лишь милое личико девушки, в основном мужчин, кого-то то, что она привезла. Слухи о будущей кондитерской лавке госпожи ведьмы уже пошли.
Вывеска уже есть: «Волшебные сладости». Но будут ли у этого магазина покупатели, решится именно сегодня.
Кати нервничает, я же спокоен. У меня все еще остается несколько выходов для того, чтобы вернуться домой, разумеется, прихватив с собой госпожу ведьму. Иной вариант я уже не рассматриваю.
Правда, в этот раз план будет лучше.
Даже когда вижу, как на трибуне появляется господин мэр, я не вижу поводов для беспокойств. Девушка же напряжена, видно, не простила ему той встречи в актовом зале. Что ж, посмотрим, захочет ли что-то предпринять.
У нее, между прочим, была замечательная возможность этого самого мэра расспросить насчет заданий в этом конкурсе.
– Дорогие наши сограждане, сегодня я открываю конкурс наших мастериц. Пусть ваша жизнь будет такой же сладкой, как и яства на их столах. Что ж, первое испытание. Мастерицы должны суметь очаровать не только своими кулинарными талантами, но и иными дарованиями.
Я смотрю, как соперницы Кати улыбаются и хохочут. Они, похоже, готовились к этому конкурсу и нисколько не удивились озвученному.
– Да она не справится. Ей и показывать нечего, – слышу я голос неподалеку. Это одна из юных девушек примерно одного возраста с Кати. У девушки длинные волосы, и на ее лице слишком много косметики, и, на мой взгляд, черты лица грубоваты, впрочем, как и она сама.
Это с чего она взяла, что Кати не справится? Я не знаю свою «хозяйку» достаточно хорошо, но и та не знает.
– Тише, Агафна, – прикрикнул на нее кто-то из старших.
Более мудрых, как я должен отметить.
Опасно злить ведьму.
– Вот как стушевалась, – кричит Агафна, не желая слушать своих товарок. – Ей небось и показать нечего. Поэтому и носит эти робы.
Кати удивительно задумчива, молчит, лишь нервно прикусывает
Странно, обычно она за словом в карман не лезет. Не верю, что у нее нет других талантов. Впрочем, а есть ли в этом смысл? Она пришла сюда не за победой.
– Если что, тебе, главное, в своем деле отличиться, – попытался успокоить я.
– Ух, я как станцую, все женихи будут мои, – хвалится Агафна.
Похоже, в этом конкурсе она именно за этим.
Окидываю взглядом ее стол, ничего интересного и примечательного, притягивающего взгляд, ничего сильно аппетитного и манящего. Возможно, это на вкус ничего, но, на мой взгляд, Агафна в основном надеется на свои прелести.
– Сходи купи несколько полупрозрачных отрезов ткани и, если найдешь, пояс с монетками или металлическими вставками… – задумчиво произнесла Кати. – Без разницы, с чем, главное, чтобы звенел.
Ее голос звучал тихо, будто бы каждое слово требует дополнительных усилий. Это странно. Но, может, просто волнуется и не хочет, чтобы кто-то услышал?
Пришлось покинуть площадь, где уже начала выступать первая кудесница. Та решила порадовать зрителей игрой на музыкальном инструменте.
Искомое нашлось не сразу, лишь в двадцатой палатке. Я выбрал несколько полосок бордового и алого цвета, платок, украшенный алыми кристаллами. Цены сегодня ломили, но времени торговаться не было.
Когда я вернулся, другая женщина пела надрывным голосом какую-то грустную песню о войне и о матерях, ждущих с нее сыновей.
Пела она душевно, да и слова затронули всех, включая меня.
Кати напряженно наблюдала за всем этим. И, несмотря на то что женщина была ее соперницей, поаплодировала в конце выступления.
Следом за той была девушка, которая над ней посмеялась. Ее здесь знали и встретили аплодисментами. Агафна распустила волосы и начала двигаться под барабаны и бубны, старательно демонстрируя свою фигуру, но не скажу, что у нее это хорошо получалось, движения девушки были иногда зажаты, а иногда слишком грубы, она не всегда попадала под музыку.
Да уж, таких танцовщиц я никогда не видел. До сегодняшнего дня я был уверен, что все девушки на свете умеют хорошо танцевать чуть ли не от природы. Теперь я понимаю, почему для праздников их тщательно отбирали.
Танцы явно были не для Агафны, но и свою долю аплодисментов она урвала.
Следом объявили Кати.
Воцарилось молчание, ее никто не подбадривал аплодисментами, все лишь сверлили внимательными взглядами, наблюдая за каждым движением. Она подошла к мужчинам с бубнами и барабанами, похоже, объяснив, что ей нужно.
Зазвучала музыка. Ее темп и мотив мне показались знакомыми. Но об этом некогда было думать. Кати сбросила с себя обувь. В одно движение с нее слетели платок и накидка, открывая взгляду пышные блестящие волосы и алое платье.