Шрифт:
Сережа боялся всего на свете. Теней на асфальте, особенно в сумерках выглядевших зловещими. Громкого соседа дядю Толю, кричавшего на свою дочку Сашку и жену тетю Наташу. Боялся Деда Мороза, ведь он был большой и громкий, Бабу Ягу – страшную старуху, которая могла съесть ребенка.
Боялся болеть, ведь тогда придется глотать горькие таблетки или даже ставить уколы. Боялся ставить прививки, во время которых его спасала только теплая мамина рука, державшая его за холодную, дрожащую ладошку. Если врач пытался выгнать маму в коридор, Сережа закатывал
Мама потом по дороге домой выговаривала сыну своим звонким и в то же время нежным голосом.
– Сережка, ты уже большой! Тебе девять лет, а ты плачешь как трехлетний малыш. Даже Владик храбрее себя ведет. Тебе не стыдно?
Сережа, крепко державший ее за руку и все еще под впечатлением от укола, признавал, что ему стыдно, и он старался не плакать, но все эти иголки – это выше его сил.
Мама немного отходила и уже более веселым голосом говорила:
– «Выше его сил»! Возиться с тобой, как с маленьким – вот это выше моих сил!
На этом все успокаивалось, по крайней мере, до следующего раза.
Пауки, мухи, комары и другие насекомые тоже были в списке Сережиных страхов. Это был очень длинный список – собаки и кошки, крысы и мыши, волки и медведи, коровы и козы, курицы и голуби – в общем-то, все животные и птицы. Ответы у доски и строгие учителя, лифты и громкие фейерверки – список не уменьшался, а, кажется, только рос. Монстры под кроватью грозили схватить Сережку за ногу, а из шкафа тянулась рука. Сережа боялся того, что мама не придет с работы или Владик где-нибудь потеряется.
Владику было всего пять лет, но он, на самом деле, был храбрее своего старшего брата. Он мог залезть в темный шкаф, когда они играли в прятки, или пошарить рукой под пыльной кроватью без опасения, что его туда кто-то утащит. Сережка иногда завидовал Владику, тот жил веселой, беспечной жизнью, даже не задумываясь о том, сколько всего опасного окружало их.
Мальчишки жили без отца, он умер, когда Владику не исполнилось еще и года. Так что малыш его совсем не помнил, а Сережа в свои четыре тоже не запомнил папу. Он помнил отдельные фрагменты, но этого было мало.
Их мама – Шилова Виктория, растила детей одна, ей было тяжело справляться, но она старалась не думать об этом. Только иногда Сережка видел, как она грустно вздыхает, когда смотрит на фотографию папы. Мальчик понимал, что маме трудно и старался не капризничать и помогать маме, но из-за своих страхов он мало что мог сделать.
Нож был слишком острым, и Сережа боялся порезаться. Утюг слишком горячим, можно было обжечься об него. Путь в магазин вообще был очень опасен, тем более в одиночку. Там были незнакомцы, и могла подбежать собака. А вдруг машина резко вывернет из-за угла?
Виктория сначала посмеивалась над страхами сына, думая, что он перерастет их. Потом стала сердиться и переживать, она понимала, что так не может продолжаться дальше. Например, Сережка отказывался забирать Владика из детского садика, и Вике, если она не успевала с работы,
К тому же она знала, что над Сережкой посмеиваются во дворе и в школе. И боялась того, что будет, если ее сын не перестанет бояться. Вика пыталась отучать Сережу и показывала ему, что нет ничего страшного во многих вещах, которых он боялся, но все было без толку. Наверное, все бы так и шло – Сережа бы боялся, а она переживала за него. Но все изменил один случай.
***
Наступал Новый Год, Сережка сидел за письменным столом в своей комнате и вырезал снежинку ножницами Владика. Они были самые безопасные – с пластмассовыми кольцами и затупленным лезвием. Другие ножницы он предпочитал не брать.
За окном сыпались снежинки, и мальчик предвкушал приближающийся праздник. Уже завтра вечером они будут сидеть за столом, мама приготовит много вкусной еды. Украсит стол, на котором будет куча всего – салаты, торт, конфеты, мандарины, овощная нарезка, небольшие бутерброды, которые назывались канапе, и многое другое. И потом они несколько дней будут уплетать то, что оставалось, блаженно валяясь на диване и смотря мультики по телевизору.
Сережа мечтательно посмотрел в окно, и тут в комнату вошла мама.
– Сереж, мне надо с тобой поговорить.
Мальчик напрягся, обычно такие слова означали поход к врачу или проблемы в школе. Вика присела на краешек дивана, на котором сидел Владик и играл в телефон. Сережа повернулся к ней и посмотрел в серо-зеленые глаза.
– Завтра тебе придется забрать Владика из сада. У него заканчивается в три часа, а меня с работы отпустят только в четыре часа.
– Может ему не надо завтра ходить? – тут же предложил Сережка. Дома ему было не страшно оставаться с братиком, здесь было безопаснее.
– Эй! – малыш услышал разговор и вскочил, возмущенно смотря на брата. – Ты забыл, что ли? Нам завтра подарки дадут!
Виктория рассмеялась, смотря на взъерошенного сына, и притянула его к себе.
– Конечно, ты пойдешь в садик! А Сережа, – тут она выразительно посмотрела на старшего сына, – обязательно заберет тебя вовремя.
– Круто! – Владик улыбнулся брату щербатой, но веселой улыбкой. – Хочешь, дам конфет? Ты же мне давал из своего подарка!
У Сережи был утренник 28 декабря, на который он, правда, не пошел. Но подарок ему передала учительница. А каникулы у мальчика уже начались, чему он был очень рад.
Сережка понимал, что у него нет выбора, но все же попробовал еще раз.
– А тетя Валя не сможет?
Вика устало посмотрела на него и вздохнула:
– Сереж, она уехала к дочери в другой город. Ну что ты, в самом деле! Я могу на тебя полагаться?
Мальчик с тоской посмотрел в окно, понимая, что огорчает маму своим поведением, потом посмотрел на нее и кивнул.
– Вот и хорошо! – расслабилась Виктория. – А теперь пойдемте ужинать.
– И возьмем конфет! – радостно закричал Владик.