Храбрые

Арментроут Дженнифер Ли

— В три часа ночи? — в его тоне сквозило недоверие, и я не могла его за это винить. Тренировка среди ночи и правда казалась нелепым занятием.

— Ага. Во мне кипит энергия. — Вариант лечь обратно к Рену сейчас, когда в моем желудке было это ощущение, а в голове такие мысли, я даже не рассматривала.

Именно в этот момент в моей голове всплыли слова Фэй, которые она произнесла в ту ночь, когда помогла мне сбежать от Принца: «И если ты продолжишь питаться, то пристрастишься к этому. Возможно, ты уже пристрастилась».

Рен

знал о кормлениях, о том, что возможно я кого-то этим убила, но не винил меня ни в чем. Он даже верил, что я не причиню ему вреда. Что я не поддамся той темной части своей сущности, которая проснулась, пока я была в заточении, части Фейри, которая знала, что такое кормление и какие ощущения оно приносит.

И насколько просто это было.

Рен доверял мне, но я сама себе не доверяла.

В данный момент я не могла позволить себе слепую веру, потому что, случись мне навредить Рену, как я уже навредила другим, я бы никогда себе этого не простила. Во рту пересохло, пока я бестолково сжимала и разжимала кулаки.

— Айви?

Осознав, что я потерялась в собственных мыслях, я быстро заморгала и сосредоточилась.

— Ты видел спортзал, что у них в подвале? Он даже меня привлекает своей беговой дорожкой.

Конечно же, он видел спортзал.

У Рена не было бы такого шикарного тела, не будь он близко знаком с каждым тренажером в спортзале.

— Почему бы тебе не вернуться в кровать вместо того, чтобы тащиться в спортзал в три часа ночи? — спросил он. — Мы можем посмотреть какой-нибудь сериал. Уверен, ты пропустила несколько новых эпизодов «Ходячих Мертвецов».

Я и правда пропустила много эпизодов моего любимого сериала про зомби, что было отстойно, потому что каждый раз, когда я встречала Динь, он едва сдерживался, чтобы не выдать спойлеры. То же самое было и со «Сверхъестественным».

Сладкая, почти мучительная волна нестерпимого желания заполнила мой желудок, временно перекрывая темные мысли на задворках моего сознания. Я хотела бомбочкой нырнуть в эту кровать, свернуться в объятиях Рена и уснуть в его руках, слушая, как Рик Граймс снова превращается в Рика-диктатора, которого мы все знаем и любим. Это было бы совершенно нормально, а одному Господу известно, насколько сильно и давно я жаждала нормальности.

Именно поэтому я когда-то поступила в колледж, несмотря на то, что у меня уже была работа. Ну, то есть когда-то была работа в Ордене. Кто знает, как дело обстоит сейчас? Но мне хотелось знать, какого это вставать по будильнику и идти на занятия или на работу, на которой не нужно волноваться о своей смерти или узнавать о смерти своих коллег. Нормальность означала также походы в рестораны и в кино. Смотреть бесконечные сериалы и не волноваться о возможно предстоящем конце света. Нормальность означала, что моя лучшая подруга не превратится в предательницу и не умрет из-за своих собственных действий и выбора.

Нормальность очень сильно недооценивают.

Прикроватная лампа включилась без предупреждения. Свет залил комнату, достигая того места, где стояла я. Во мне проснулся какой-то

странный инстинкт. Сама не знаю почему, но я не хотела быть увиденной в данный момент. Я уж было попятилась от света, но в тот момент, когда я встретила взгляд ярко-зеленых глаз, застыла на месте.

Рен Оуенс был… Боже, он был красив особенной дикой красотой. Он напоминал мне осень в северной Виржинии, окрашенную в золото и медь. Его волосы были в беспорядке после сна и спадали на лоб, словно умоляя зачесать их назад. Длинные густые ресницы, которым я начала завидовать с первой секунды, обрамляли его невероятные глаза. Его высокие скулы отлично сочетались с челюстью, которую, казалось, высекли из камня. Нос Рена был сломан, но каким-то образом это лишь добавляло шарма его красивому лицу. Пухлые губы часто украшала усмешка, а когда он по-настоящему улыбался — появлялись ямочки.

Однако сейчас они были сжаты в тонкую линию и от ямочек не осталось и следа.

До того, как приключилась вся эта история с Принцем, Рен спал без рубашки, а то и вовсе обнаженным, и мы не могли оторваться друг от друга. Серьезно. Даже с ранами на теле и болью мы не могли игнорировать ту химию, что искрилась между нами. Но с момента моего возвращения — с того момента как мы снова встретились — он надевал футболку на ночь, а также боксеры или пижамные штаны.

Все, что мы делали, ограничивалось поцелуями.

Точнее, мы целовались трижды и это были целомудренные сладкие поцелуи, за которыми чувствовалась более глубокая жажда и желание.

Думаю, Рен спал одетым именно из-за моих ночных кошмаров, потому что они начались с первой ночи и повторялись каждую последующую.

И эти ночные кошмары были похожи на видения из будущего. Предупреждения о грядущем. И даже при свете солнца, в окружении людей, которые не оставили меня в беде и рискнули вернуться в ад и вытащить меня оттуда, я не могла избавиться от этого ощущения.

Я подавила дрожь.

— Пожалуйста. — Он протянул мне руку. Я проследила взглядом виноградные лозы, на его руке, которые уходили под белую футболку, что была на нем. — Вернись ко мне и останься со мной.

Дыхание перехватило, а в горле образовался ком. Я хотела быть там с ним. Отчаянно хотела. Но мне… Мне нужно было пространство и… Сама не знаю, что мне было нужно. Я просто не могла быть здесь.

— Может, позже, — сказала я, наконец пошевелившись. Я прошла к небольшому комоду, на котором валялась моя одежда. Вина обжигала мое горло словно желчь. — Если ты еще не будешь спать, когда я вернусь, можем посмотреть что-нибудь.

— Прошлой ночью ты не вернулась.

Я вытащила пару лосин.

— Я не могла снова уснуть и не хотела мешать тебе.

— Ты знаешь, что никогда не мешаешь мне. Никогда. — Последовала пауза. — Я сам так и не заснул. Я ждал тебя. — Мое терпение таяло от его голоса. — Я могу пойти в спортзал с тобой. Просто дай мне…

Я резко развернулась, когда увидела, что он уже начал вставать с кровати.

— Нет!

Рен застыл на месте, его глаза расширились.

— Нет?

Я стиснула штаны в руках.