Храм Цикл стихотворений

Гарандин Олег

Его заботливость, как к детям.

Тому миру,

Я б выговорил участь на земле

Не чувствовать тепла, идущим к сердцу,

Прощенье нищих духом забавляет совесть

Во имя чьих,

Пустых, не гласных

установлений,

За благо принятое чужим рассудком,

Свое - условность - аксиома жизни!

Что ход вещей осмыслен кем-то

Уже заранее, не может и не должен

Своим умом и сердцем быть и жить?

Хоть полумыслью?

Возможностью любить определяет

И суть

и место -

Веку сопричастно,

Всем замыслам, всем безднам вопреки,

Достаточным, сомнительным и ложным,

Искать в них смысл, понятный только им.

Была ли тяжесть бремя изначальной?

Что жалкому, пустому сопричастно?

И только те слова, не значащие ничего,

Помимо тех, что найдены, на ощупь.

Всей радости души моей, всей жизни

Всем существом - задолжность перед Ним.

Каким то смутным обречен покоем!

Какая-то разнузданная нежность!

И, кажется, есть пресыщенье

В том счете дней, в том сроке ожиданья.

Как между истинным значеньем

и к нему примеркой

Вдруг разгадаешь тайное.

Сентябрь 1990

Очарованный день

Б.Пастернаку

Светлого года

Живые страницы.

Блаженному с воза

Глядя к потолоку,

Не богородица снится,

Постояв там немного,

А он, выезжающий,

Тянет - воздам!

А рядом не шепот,

А, как будто бы хохот

Листвы на заборе -

В мыле по локоть.

С умным так же гогочет,

С глупым - та же история:

Листва на заборе

Погоду полощет.

Охрипло, вчерашне -

Их целая кипа,

В раздачу все чашки -

Мы вроде бы сыты.

Чужая поломка

С трамвайной подножки,

Все взгляды и смыслы

И лица и ложки.

И, прет к нам из списка

Пока что апрель.

Винится апрель

Стать дождем ошарашен.

Волочится, как прачка,

Как брадобрей.

Был бы вроде светлей,

Не будь снегом обращен.

А дальше семейно -

В мелком блюдце пшено,

Либо чей-то оскал,

А взглянуть - ничего.

Взять поблеклых домов,

Взять и служб их поблеклых,

Где живут бог весь кто,

И живут бог весть - где-то.

Те же даны счета,

Перелив этот знаю -

Переделка Природы

В другие цвета.

Ты всегда поглядишь

На летящую стаю,

А она улетает -

Есть такая черта.

Тот и руку вознес,

Что архангел в пыли,

Видно было дойдет,

А

весну ту за скобки,

До парадных дверей,

Видно время не ждет,

Два сгустивши крыла,

До своей остановки.

Сентябрь 1990

* * *

Денно и нощно

Молю о тебе.

Денно и нощно

Не жду ничего.

Темное небо

Одно надо мной,

И ничего уже

Мне не дано.

Вот уж уснули,

И вот уж мои

Дальние звуки

Без горечи в них.

В них я услышу,

И в них утолю

Бедную душу

Твою и мою.

Ночь проходит -

Темная даль -

Полно грустью

Сердце твое -

Счастьем не долгим

Не утоли

Первое чувство

Первой любви.

Нет, не погодой

Стужею снег.

Нет не дорогой

Вороны кружат.

Ночь проходит -

Горечи нет

Первой разлукой,

Первой строкою.

Октябрь 1990

Северная Пальмира

Лишь скромностью своей она о том не знает,

Как хороша!

То, вдруг, расплачется - расплачется душа.

Ее печаль, как в утомленном взоре,

Ее глаза, как северное море.

Дочь севера в унынье красивей -

Все тайно в ней, всё непонятно в ней.

1990

Сенная площадь

Мне кажется, что было так давно

Сегодня ближе, чем Сенная площадь.

Расшиты ярким ледяным узором стёкла,

Встают сугробы в полный рост - зима!

Запутывает далью путь не близкий

Вблизи болотной стужи, если даль,

Запутывает звезды в гривах львиных

Под снежным изваянием аллей.

И по слогам читает повесть спящим.

Легко и просто к небу валит дым.

Дворцы и своды - город - если с ним,

Льдом обрастают корабельны мачты.

Искать не ищут берегов - зима

Ответом к нам подходит слишком близко,

Закутывает в ворот вещи, лица

Под дивный блеск венчальных фонарей.

Под золотом Таврических оправ,

Под изумрудным блеском стекла, плечи, шарф.

И ждут гостей, молчаньем слишком долгим,

По вечерам.

Ноябрь 1990

* * *

Ты приходишь, когда не жду, не надеюсь,

Словно Бог снизошел, очарован смотрю.