Храм демонов
Шрифт:
Феррелл указал на здоровенного боевика, сидевшего рядом с Димой и зашнуровывавшего ботинки.
– А это командир отряда спецназа «Альфа» Туся Ковалович [38] .
– Маленькое имя для такого верзилы, – отметил Джексон Пирс.
Энди захлопал в ладоши, но тут же смущенно положил руки на колени. Джексон ему подмигнул.
– Как-как фамилия? «Сукинсын»?
Великан-американец приставил правую ладонь к уху, а левой рукой закончил расставлять на доске шахматные фигуры.
38
Так у автора.
– Дамы и господа, – съязвил
– Как-как? – приставив левую ладонь к уху, переспросил Туся. – Пись-пись? – Правой рукой он до костного хруста сжал ручищу американца. – Рад знакомству!
– Ладно-ладно, – хмыкнул Джексон. – Отпусти уже, Сукинсын!
Туся отпустил побелевшую руку Джексона.
– Ладно, Пись-Пись!
Дима хихикнул.
Темно-синие глаза Феррелла сверкнули под угольно-черными бровями. Он указал на широкоплечего мужчину, сидящего напротив Кузу.
– А вот эту калифорнийскую секвойю, сидящую в уголке, зовут «Плюшевый медвежонок» Дженкинс.
Здоровяк с коротко стриженными черными волосами с проседью недовольно кивнул. У него на лице краснели шрамы.
– Медвежонок в прошлом – армейский рейнджер. А в данный момент – снайпер и сапер в группе «Дельта», – сообщил Феррелл, сверившись с блокнотом.
– Несмотря на то что он был одним из тех, кто завалился в Тора-Бора [39] , мы все-таки взяли его с собой – по большей части из-за того, что он очень славный малый. Правильно я говорю, Медведик? – рассмеялся Джексон.
39
Тора-Бора – крупный стратегический объект, укрепрайон, мощный фортификационный комплекс, перевалочная база афганских моджахедов в горном массиве к югу г. Джелалабад в зоне афгано-пакистанской границы. Афганскими моджахедами и международными террористами во главе с Усамой бен Ладеном, Муллой Омаром, Юнусом Халесом и др. полевыми командирами использовался в период Афганской войны 1979–1989 гг. и войны с войсками антиталибской коалиции. Представляет собой лабиринт тоннелей, уходящий на глубину 400 м, с множеством галерей, хранилищ, жилых помещений и укрытий, бункеров, складов вооружения и боеприпасов.
– Да пошел ты… – прорычал Медвежонок, не отрывая глаз от арбалета, лежавшего у него на коленях. Он был наполовину чироки.
У Кузу арбалет вызвал восхищение. Он вытянул шею и выставил на стебельках оба глаза, разглядывая оружие.
Медвежонок протянул руку Тусе, и тот сразу пожалел о том, что согласился пожать руку американца. Он почувствовал, как хрустят его кости. Медвежонок осклабился.
– Ладно, ладно! – примирительно проворчал Туся.
Кузу не спускал глаз с Медвежонка. Тот наконец отпустил руку Туси.
– Вот спасибо, Медведик. – Джексон подмигнул пристыженному русскому. – Ну, что ж, генерал Феррелл, если уж вы тут у нас, как говорится, «мистер Голос» и на постоянной связи с командованием спецопераций, почему бы вам не сказать нам напрямую, про что кино?
Джексон опустил глаза. Он заметил последний молниеносный ход Кузу, и этот ход ему не понравился. Нет, он любил шахматы, но ему было здорово не по себе из-за того, что его задницу превратил в омлет всего-то за четыре минуты какой-то гениальный косматый паук.
– Давайте взглянем на карту города, – предложил Энди.
– Позвольте представить вам нашего российского эксперта по подземельям. – Феррелл указал на худенькую женщину в черном. В кабине самолета она выглядела тенью. – Анастасия Куролесова из Московского геологического института – или нам стоит называть вас доктором?
Стройная и довольно красивая женщина, брюнетка с короткой стрижкой, снисходительно улыбнулась.
– Называйте меня Настей.
Она наклонилась и вынула большой чертеж
– Настя – почетный член Русского клуба диггеров, насколько мне известно, – вставил Феррелл. – Она помогла нанести на карту сотни миль туннелей «Метро-2», прорытого под Москвой. Верно, доктор?
– Конечно, нет, – хмыкнула Куролесова. – «Метро-2» не существует. Во всяком случае, наносить его на карту было бы противозаконно. Но я действительно эксперт по инженерным проектам советских времен, в особенности – по подземным. А еще я страдаю мусофобией.
– Что это такое? – спросил Джексон.
– Я боюсь крыс, – пояснила Куролесова.
– Тогда почему же вы посвятили свою жизнь изучению канализации? – поинтересовался Медвежонок.
– Резонный вопрос, – улыбнулась Настя. – Именно поэтому. – Она развернула лист с чертежом на полу между креслами. Ее черные, как икринки, глаза взволнованно сверкнули. Было заметно, что потускневший чертеж вызывает у нее восхищение. – Я раздобыла этот план города в архивах Кремля два дня назад. Мне разрешили взять копию только в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Диггеры уже двадцать пять лет с лишним запрашивают подобные карты, и нам всегда отвечают, что их не существует, потому что, само собой, не существует тех мест, о которых идет речь. Я предполагаю, что перед нами план единственного существующего подземного города, поскольку это – единственная существующая карта. – Она сразила наповал всех, кто ее слушал, русским сарказмом. Получалось, что доказанное на девяносто процентов – как бы доказанное на все сто. – Сталин назвал этот город «Победоградом» – «городом победы». Строительство продолжалось с тысяча девятьсот пятидесятого по тысяча девятьсот пятьдесят девятый, и вскоре после смерти Сталина город забросили.
Все собрались вокруг чертежа. Кузу и Хендер сразу же начали запоминать все линии, обозначавшие стены, проходы, потайные ходы, будто перед ними была настольная игра или джунгли.
Настя указала на большую округлую пещеру в середине чертежа.
– Шестой сектор – главное помещение Победограда. Здесь возвышается центральная башня высотой в тридцать пять этажей, она была построена для партийных бонз. Вдоль улиц, расходящихся от башни, должны были разместиться мастерские, склады со стройматериалами, фабрики, пожарные станции и даже рестораны и кафе. Вдоль реки на южном краю города располагаются жилые дома и мост, пересекающий реку и ведущий к вокзалу, который находится вот здесь, в юго-восточном углу. В северо-западном углу, в первом секторе, находится дворец Сталина. – Двигая рукой над чертежом, Настя продолжала: – К югу от дворца, в пятом секторе – ферма, а к востоку от дворца, во втором секторе, находился гарнизон, где размещались охранники Сталина. Еще восточнее, в третьем секторе, расположены больница и медицинская лаборатория, а восточнее вот этого места, – Настя указала накрашенным красным лаком ноготком в верхний правый угол карты, – находятся склады и автономная электростанция.
– Электростанция? – присвистнул Джексон.
– Какого типа? – спросил Феррелл. – Атомная?
– Нет, – ответила Настя. – Это довольно забавно. В шестидесятые годы в Советском Союзе было построено более ста тридцати пяти маяков-автоматов вдоль арктического побережья России. На протяжении долгой полярной ночи мореплавание у этих берегов чрезвычайно опасно. До сих пор никто не знает, сколько этих маяков сохранилось и где именно они находятся, но поскольку в столь отдаленных краях не было возможности снабдить эти маяки обслуживающими бригадами, было решено оснастить их ядерными реакторами, вырабатывающими стронций-90. Как только эти маяки были поставлены, строители сразу же нажали, как говорится, на кнопку и удалились. По идее, эти реакторы должны были работать абсолютно автономно, включаться при наступлении полярной ночи и выключаться через несколько месяцев, при наступлении полярного дня. Но все это время маяки посылали радиосигналы проходящим вдоль побережья кораблям.