Храм для бога
Шрифт:
– Милорд, разрешите мне переговорить с защитниками замка. Я понял, что в Изнур пришел истинный барон, и проливать теперь людскую кровь - это уже грех перед Всевышним.
Милорд, конечно, разрешил. Что говорил жрец защитникам замка, неизвестно, но они отказались сдаться. Точнее, отказались оба барона. Святой отец, по-настоящему огорченный этим отказом, отправился в свой, точнее, уже принадлежащий как бы милорду, храм.
А потом начался штурм. Над замком неистово пылали факелы, освещая и близлежащую площадь. Милорд один, прикрывшись магическими щитами, подошел к замку. По нему лучники со стен и башен открыли свой неистовый и ураганный обстрел, но безрезультатно. А потом милорд создал фиолетовый шар и просто закинул его в башню над воротами замка, и, пошатываясь,
Ратимир остался ждать на площади. Сначала ничего не происходило, а потом открылись ворота, и из замка вышел глава управы. Нетвердой походкой, подойдя к группе штурмующих, он произнес:
– Все, мы сдаемся. Не применяйте, пожалуйста, больше эту магию. Бароны сбежали, и теперь никто не хочет сопротивляться.
Потом из ворот стали выходить безоружные люди. Их сразу же хватали воины, уже приготовившиеся к штурму и уводили в темень. А потом в сопровождении воинов Ратимир вошел в замок. Он был почти пустой, лишь самые последние, запоздавшие люди выходили из него. А еще в темнице сидели провинившиеся в чем-то люди, много, почти три десятка. Вот тут и Ратимир нашел того графа Инвара, которого как-то мельком видел перед самим штурмом города, и который так интересовал милорда. Он и двое из его людей были очень плохи. А один уже был мертв. Их, похоже, зверски пытали, а потом бросили в темницу. Графа и трех мужчин, по виду бывалых воинов, осторожно извлекли из подземелья и доставили в более подходящую комнату. Находящийся тут же Шерпинас начал хлопотать над ними. Его старания увенчались успехом, и граф пришел в сознание.
– Коста, ты тут?
– Милорда тут нет. Он не может подойти. Извините, но милорд тоже пока без сознания. Он применил магию, и упал без сил.
– Все-таки молодец, Коста. Добился своего. Если можно, пригласите мне жреца. Я чувствую, что истекают мои силы, и хотел бы исповедаться.
Граф и на самом деле был слаб. Чуть погодя, еще один из его людей пришел в сознание. Он сразу же попытался пошевелиться и от боли просто выругался.
– Милорд, вы живы? Я чувствую, что в меня загнали тысячи иголок, и совсем нет сил, чтобы их вытащить.
– Карпер, пока живой, но, наверное, недолго осталось мне жить. Слишком долго они мучили меня. Переломали все. Сволочи! Ну, ничего, Коста отомстит за меня!
Пришел жрец и попросил других немного отойти назад, чтобы никто не слышал, о чем они говорили. Все-таки тайна исповеди.
Граф о чем-то говорил и говорил, захлебываясь словами. А потом вдруг замолк. Шерпинас мгновенно подскочил к графу, но было уже поздно.
– Все, отошел в мир иной. Перед смертью он попросил у Всевышнего прощения за свои дела. И еще сказал, что пусть Коста присмотрит за его сыном.
– Милорд! Сволочи!
– вскрикнул другой. И тоже замолк. Но, все-таки, он был живой и просто потерял сознание.
Всего сдались около восьми десятков воинов и чуть более сотни приближенных барона и простых жителей, обслуживавших замок. Тут были многие важные сановники и простые чиновники, и их семьи, мастеровые, слуги барона и прислуга, обслуживавшая его покои, и множество дворовых работников. Вот только сам барон вместе с пришлым советником графа, со своей женой и двумя детьми, несколькими слугами и десятком каринурских воинов исчезли. После долгих поисков удалось найти подземный ход, приведший в укромное место на берегу реки, закрытое от людского взора городской стеной, где, по всей видимости, и хранились лодки. И куда уплыли эти люди, было неизвестно. Дозоры, выставленные вдоль берегов реки, ничего не заметили.
Напоследок Ратимир поднялся в башню над воротами, где и увидел страшную картину. Два десятка воинов, преимущественно лучников, приняли
Милорд так и не приходил в себя, но Ратимир был спокоен. Такое бывало уже не один раз. Это магия смерти, похоже, слишком страшная штука, раз даже самого мага, применившего ее, валит с ног. Вот поэтому милорд остерегается применить его.
Охрана надежно заблокировала весь дом, не пуская в него даже вождей родов. Но воины уже знали, что во время болезни Великого вождя доступ к нему ограничен. И еще, уже внутри, у милорда засели Лиллена с Сильпиккой и тоже не подпускали к комнате, где находился милорд, даже его, Ратимира. Это было уже слишком, и ему стоило больших трудов уговорить девушек.
Так как милорд болел, то Ратимиру, как первому его помощнику, пришлось взять на себя все баронские дела и полномочия. Во-первых, сразу же после восхода светила пришлось полнее заняться замком. Велир Аренский и его окружение, видимо, думали отсидеться в замке, и бросили его практически целым. Даже важные государственные бумаги, и те лежали нетронутые. Казна барона, за исключением небольшой части, правда, наиболее ценной, так как, со слов слуг, барон забрал с собой часть украшений, и то досталась северянам практически нетронутой. Весь замок теперь переходил в собственность нового барона Изнура, так как, получается, что Коста практически сам один и принудил его защитников сдаться на милость победителя.
А потом потянулись делегации горожан. Видимо, новость о том, что в Изнур прибыл настоящий барон Изнура, так как сам Всевышний принял его молитвы, и благословил на владение и этими землями, успела разлететься по всему городу. Они приходили в городскую управу, где Ратимир временно облюбовал себе местечко, и клялись в верности новому барону, уже проклиная Велира Аренского.
Пришли донесения от разведывательных отрядов. Они уже успели занять несколько деревень в одном переходе от Изнура. Оказывается, пришлые веренцы, едва узнав о потере столицы баронства, бросали все и убегали на восток. Новость о приходе войск с севера быстро распространялась по всему баронству. Коренные изнурцы и рабы брали в свои руки оружие и шли громить усадьбы рыцарей и дворян. Но, как правило, там уже, кроме немногочисленных работников, никого не бывало. Сами хозяева усадеб с семьями находились в столице баронстве и приняли кто смерть, а кто попал в плен, а оставшиеся стражники, слуги и прочая челядь просто разбегалась в разные стороны. Воинские отряды люди встречали с ликованием, а многие мужчины и сами просились в войско. Отряды потихоньку росли, пополняясь в основном молодежью. Много людей потянулись в столицу, и скоро можно было ожидать их и в окрестностях Изнура.
Спокойнее всего было на довольно бедном западе, где пришлое население просто отсутствовало. Вот на востоке и юге приходилось быть настороже, опасаясь засад и нападений. Но и там веренцы бросали замки и усадьбы и уходили на восток в Каринур. Ратимир снарядил еще два таких отряда, придав им Милюка и даже Ситьруха, направив один на восток, другой на юг. И на север в сторону Центральной долины потянулся крупный караван с очень огромным обозом, с пленными воинами и целой сотней охраны.
Разбитые ворота уже были отремонтированы городскими мастеровыми, став еще более крепкими и массивными. На стенах и башнях постоянно дежурили воины, но только северяне. За Изнур можно было быть спокойным. Ратимир ждал только прихода милорда в сознание, что и тот сделал уже в следующем заходе. Наконец ему можно было хоть немного и ненадолго расслабиться.