Храм
Шрифт:
Листок опустился на пол. Это была копия факса, который Рейс уже видел в офисе рудника. У Эрхардта и здесь, наверное, был аппарат.
— Даже если бы он сказал, что заплатит, — выплюнул нацист, — я не могу обезвредить устройство. Только Вебер знал код деактивации, а он, друг мой, мертв. Теперь либо вы, либо никто. И что бы ни случилось, я получу удовлетворение от знания того, что вы не покинете эту кабину живым.
— А как насчет вас? — вызывающе спросил Рейс, — Вы же тоже погибнете.
— Я стар, профессор
В этот момент Эрхардт быстро, как гремучая змея, выхватил свой «Глок», прицелился в Рейса и спустил ...
Раздался выстрел.
Когда Рейс сделал одиночный выстрел, отдача вдавила винтовку в плечо.
Пуля без оболочки попала в огромную грудь Эрхардта, оттуда вылетели брызги крови. Попадание отбросило большого человека в стену.
Эрхардт впечатался в стену, его пистолет выстрелил в потолок, разбив на куски датчик задымления, и тут из нескольких спринклеров [2] в потолке кабины полились потоки воды.
Под проливным дождем Эрхардт сполз на пол, пуская слюни, с открытым ртом и раскрытыми от шока глазами.
Оглушенный Рейс продолжал стоять в дверях, ему в лицо хлестала вода.
До этого он никогда не стрелял в человека. Даже во время погони на реке. Ему было плохо. Он проглотил поднявшуюся в горле желчь.
2
Составная часть системы автоматического пожаротушения.
Тут он увидел таймер «Сверхновой».
00:03:00
00:02:59
00:02:58
Профессор вышел из транса, торопясь обыскать погибшего нацистского лидера.
Эрхардт был еще жив, но едва-едва. Кровь сочилась у него изо рта и ключом била из груди.
Но его глаза еще сверкали. Он смотрел на Рейса с безумным восторгом, словно он трепетал оттого, что профессор останется один в кабине управления в чужой стране. Рядом нет ничего, кроме мертвого нациста, тикающей «Сверхновой» и восьми цилиндров с взрывоопасным самовоспламеняющимся топливом, которое точно убьет его, если он сумеет обезвредить основную бомбу.
«Все в порядке, Уилл, спокойно».
00:02:30
00:02:29
00:02:28
Две с половиной минуты до конца света.
«Спокойно, жопа!»
Профессор добрался до «Сверхновой» и всмотрелся в экран ее управляющего компьютера.
У ВАС ОСТАЛОСЬ
00:02:30
ЧТОБЫ ВВЕСТИ КОД ДЕАКТИВАЦИИ. ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
Рейс в смятении смотрел на таймер. По его голове стучал дождь из спринклера.
«Что будешь делать, Уилл?»
Похоже, особого выбора не было, не так ли?
Он мог умереть вместе с остальным миром, а мог попытаться
«Черт побери», — подумал он.
Он не был героем.
Героями были люди, похожие на Ренко и Вен Левена. Он был никем. Парень. Университетский профессор, вечно опаздывающий на работу и всегда пропускающий свой поезд. Боже, у него еще остались неуплаченный штрафы за парковку!
Он не был героем.
И, как и любой другой, не хотел умирать.
Кроме того, он ничего не знал о взламывании кода управляющего компьютера «Сверхновой». Он не был хакером. Ясно было то, что Фриц Вебер был мертв, а код деактивации «Сверхновой» знал только он.
00:02:01
00:02:00
00:01:59
Рейс закрыл глаза и вздохнул.
С таким же успехом можно умереть как герой. Он сел прямо перед «Сверхновой» и свежим взглядом посмотрел на дисплей.
«Все в порядке, Уилл, дыши глубже. Глубже дыши». Они посмотрел на экран и прочел строку:
ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
Ладно.
Восемь знаков, чтобы ввести код.
Отлично, только кто знает код?
Только Вебер знал код.
В наушнике Рейса раздался голос, и он чуть не подскочил от неожиданности.
— Профессор, что происходит?
Это была Рене.
— Боже, Рене, вы меня перепугали. Что происходит? Эрхардт застрелил Вебера, потом я застрелил Эрхардта, и теперь я сижу перед «Сверхновой» и пытаюсь вычислить, как ее обезвредить. Вы где?
— Я снова в офисе над кратером.
— Есть идеи о том, как обезвредить устройство?
— Нет. Только Вебер...
— Я уже это знаю. Слушайте, у меня есть восемь знаков, и мне нужно их быстро заполнить.
— Хорошо. Дайте мне подумать...
00:01:09
00:01:08
00:01:07
— Одна минута, Рене.
— Все в порядке. В расшифровке телефонных переговоров говорилось, что их «Сверхновая» основана на американской модели, так? Это значит, что код должен быть цифровым.
— Откуда вы это знаете?
— Потому что я знаю, что у американской «Сверхновой» цифровой код. — Она слышала, что он молчит. — У нас есть люди в ваших агентствах.
— Ладно. Пусть будет цифровой код. Восемь знаков. Это оставляет перед нами примерно триллион возможных комбинаций.
00:01:00
00:00:59
00:00:58
— Только Вебер знал код, правильно? — сказала Рене. — Поэтому эта цифра должна иметь к нему отношение.
— Или может быть абсолютно произвольным набором цифр, — сухо произнес Рейс.
— Вряд ли, — сказала Рене. — Люди, использующие цифровой код, редко применяют произвольные цифры. Они используют цифры, которые имеют для них значение, цифры, которые они могут вспомнить, подумав о незабываемом событии, дате или о чем-то таком. Итак, что мы знаем о Вебере?