Хранилище
Шрифт:
– Откуда ты знаешь?
– Ребята рассказали, – пожал он плечами и отбросил ветку в сторону. Сцепив ладони и глядя на пламя, он глухо продолжил: – Это он притащил тебя сюда. Разве это любовь, Харли? Ты рисковала жизнью на каждом задании.
Меня настолько выбили из колеи его слова, что я некоторое время молча сидела с открытым ртом. Однако, стоило мне немного прийти в себя, как я прошипела:
– Да что ты можешь знать?! Эштон… Он…
– Ладно, проехали, – быстро сказал Феликс и торопливо поднялся, будто больше не мог находиться рядом со мной. – Ты неадекватно реагируешь, когда речь
Он вышел из дома, не позволив мне сказать хоть слово в ответ. Меня будто холодной водой окатили, настолько я была поражена тем, что произошло в эти мгновения. Что он вообще несет?! И откуда знает про Эштона? При Феликсе я уж точно не упоминала о нем… Или все же?…
Возможно, пару раз Тайлер мог вскользь сказать что-то о безбашенности Эша или его любви к адреналину и опасностям… Как я должна была реагировать на такие слова? Тай приводил Эштона в пример того, как не нужно себя вести на задании. Естественно, я возмущалась, защищая человека, которого любила. То есть люблю…
Мысленно взвыв от бессилия и ярости, я выскочила из дома, провожаемая удивленным взглядом Клео, рядом с которой устроился Бородач с кружкой дымящегося напитка.
Меня понесло в сторону улицы с раскуроченными частными домами, где теперь царили тьма, запустение и хаос. Я торопливо шагала по траве, то и дело запиналась о разбросанный кругом мусор и кирпич и в конце концов свалилась на землю, больно ударившись коленом. Вроде бы ерунда, потерпеть можно, но я расплакалась, закрыв лицо ладонями.
– Больно? – услышала над головой и испуганно принялась стирать слезы со щек.
– Нет, пустяки… Я не слышала, как ты подошел. Умеешь бесшумно передвигаться?
Феликс протянул мне руку, и я схватилась за него, поднимаясь на ноги.
– Я не специально.
Мне стало жутко неловко от того, что он видел мои слезы, что он сегодня вечером зачем-то залез мне в душу, хотя прежде мы успешно обходились и без этого. Все же мне было проще отвечать на его грязные шуточки, чем говорить серьезно.
– Мы же вроде бы хотели помириться, – пробормотала я, спрятав ладони в рукава теплой кофты. Куртка осталась в доме, и я вдруг осознала, как промозгло на улице в этот поздний час.
– Мизинцы не сработали. Вот дерьмо, – усмехнулся Феликс, и в глазах его снова мелькнуло озорство. У меня чуть отлегло от сердца. Кажется, я придумала себе что-то не то… Это ведь Феликс. Он ведет себя как шут и ему плевать, что творится в моей голове. Словно подтверждая эти спасительные мысли, он быстро сказал: – Знаешь, я почти уверен, что мир стоит скрепить поцелуем. В этом случае он будет нерушим.
Я ткнула его кулачком в плечо и зашагала обратно к дому. Феликс плелся следом за мной и ныл о том, какая Харли Денвер бессердечная и злая. А я вдруг улыбнулась и поняла, что мне совсем не хотелось закатывать глаза, как это обычно бывало.
Глава 4. Прости меня, Харли
Мне нравилось слушать рассуждения Тайлера. Он много знал о мире – и о прошлом, и о настоящем. Наш командир любил читать, при этом был помешан на тренировках и дисциплине. Однако в нашем отряде не было строгой иерархии, как это было принято у военных. Одним словом, ополченцы… Частично
Раз уж мир рухнул, мы хотели, чтобы отныне правила проживания в нем устанавливали не только богачи. Раньше ими считались те, кто имел сумму с несметным числом нулей на счету, а теперь ими стали обладатели оставшихся ресурсов и запасов. Честно сказать, это оказались одни и те же люди, но мы упорно пытались переломить ситуацию.
Ополчение было организовано много лет назад бывшими военными, которые выступили против единоличного владения ресурсами членами правящих семей. К тому моменту они обосновались в Вене, ставшей столицей всей европейской части прежнего континента. Этот город пострадал не так сильно, как другие, вероятно, благодаря своему внутриматериковому расположению. Огромную территорию между Европой и Россией затопило вскоре после разгара Катастрофы. И теперь то, что осталось от Европы, а также присоединившуюся к ней островную часть Великобритании от России отделяло Новое море. Что творилось на той стороне некогда цельного материка, нам было неизвестно. Возможно, Пятерка лидеров не спешила налаживать связи по той причине, что разобраться с проблемами на своей территории и то оказалась не в состоянии. Однако оставалось лишь предполагать, что некую часть России затопило, а про Китай и Азию нам и вовсе ничего не было известно.
Мародеров Тайлер частенько называл анархистами или бандитами. Они не желали ни делить власть, ни признавать ее, ни сотрудничать с ополчением. Отбирали все ценное и важное, до чего могли дотянуться, постоянно крутились рядом со столицей, стремясь узнать как можно больше тайн и места расположения значимых хранилищ. Не гнушались устраивать пытки тем, кто, как они считали, владел информацией.
Это привело к тому, что в Вене отныне было сконцентрировано огромное количество военных, примкнувших к тем, кто взял власть в свои руки.
– Все хотят оказаться поближе к кормушке, – как-то заметил Тайлер.
Однако он так и не смог ответить, кто возглавляет мародеров. Казалось, в каждом городе у них были свои люди. Впрочем, и у нас тоже.
Мы снова отправились в путь. Проезжали мимо огромных разоренных фабрик, высоток с выбитыми стеклами и дырами в стенах. Иногда нам встречались ржавые автомобили, стаи голодных крыс и угрюмые люди. Последних было гораздо меньше грызунов, но это нисколько не удивляло и не пугало нас. Безлюдные территории теперь считались нормой.
Я сидела за спиной Тайлера, устроив руки на его могучем торсе. Мы ехали чуть впереди остальных, поскольку Бородач считался нашим командиром и велел строго следовать цепочке перемещений. Мотоциклы должны были ехать на некотором отдалении друг от друга, чтобы если что-то случится с первым, остальные имели возможность затормозить.
И сегодня я смогла убедиться, что это правило Тайлер придумал не зря.
Мы выехали на пустырь за старой электростанцией, и неожиданно земля под колесами нашего транспорта исчезла. Какой-то ничтожный миг – и все внутренности словно подскочили к горлу, поскольку мотоцикл по инерции пролетел вперед. А затем камнем начал падать вниз.