Хранитель душ
Шрифт:
Глаза Леры тут же загорелись после этих слов, а у сердца словно выросли крылья. Нечасто Хранитель душ говорит подобные слова. И почему это его потянуло на подобные откровения? И почему такое чувство, будто Лори может исчезнуть в любой момент?
Вблизи можно было вдоволь рассмотреть лицо Иллариона. Уголки его губ были слегка приподняты, но глаза оставались задумчивыми. В последнее время Лори все чаще показывал именно это выражение лица. Но от взора Леры не ускользнули тонкие, едва заметные морщинки у самых глаз Хранителя, а в золотистых волосах, выглядывающих из-под шляпы, встречаются
Девочка неосознанно тоже коснулась лица Иллариона.
— Лори, ты так и не ответил мне, что значили слова Дариуса касательно твоего возраста. Неужели ты стареешь, Лори?
Улыбка тут же сползла с лица Хранителя, тот отстранился и спрятал руки в карманы. Кажется, пришло время приоткрыть завесу тайны.
— Я не лгал тебе и на самом деле не могу стареть… когда нахожусь в Библиотеке или в одном из миров. Но стоит мне оказаться в человеческом мире, как мои биологические часы продолжают свой ход.
— Значит, ты старел каждый раз, когда приходил ко мне?.. — пораженно вздохнула Лера. — Но, зачем?
«Зачем нужно было так рисковать? Почему Лори не сказал об этом раньше?» — все эти вопросы перемешались в голове как зерна в мешке. Но Хранитель душ любил перескакивать с одной темы на другую.
— На самом деле, Библиотека обычно выбирает стариков в качестве Хранителей душ. Считается, что спасать миры могут только люди, прожившие долгую, но мудрую жизнь; люди, которым больше не о чем сожалеть. Я же стал Хранителем душ по воле случая, и был тогда еще ребенком, что полностью противоречило многовековой традиции. Но уже ничего нельзя было изменить, и Совет принял решение позволить мне время от времени посещать мир людей, чтобы я мог вырасти.
— Значит, среди всех Хранителей душ ты самый молодой?
— Именно так, — улыбнулся Илларион.
Теперь еще один пазл встал на свое место, делая картину четче. Но эта история все еще казалась Лере мутной, хотя наверняка в прошлом каждого человека есть вещи, о которых не хочется говорить посторонним. В глубине души девочке хотелось верить, что она для Лори не «посторонняя», и ей-то он сможет доверить свои секреты. Но в действительности, кто она такая, чтобы что-то от него требовать? Тем более, они знакомы всего ничего…
Мысли Леры прервал новый толчок на лестнице, но в этот раз она смогла удержаться на ногах без посторонней помощи.
— Так вот, значит, как у вас проходят деньки, — послышался голос за спиной.
— Дариус? — нахмурилась Лера. — Что-то случилось?
— Пока нет, но этот мир уже держится на одной ниточке, поэтому вам стоит поторопиться.
— Не стоило лично об этом напоминать, — вмешался Лори.
— Боюсь, у меня были на это свои причины, — продолжил свою речь Страж. — Так уж получилось, что я стал свидетелем ваших проделок. Почему мне бы по этому поводу не воспользоваться случаем?
— К чему ты клонишь? — напрягся Хранитель.
— Я бы хотел проверить способности твоей подопечной. Сможет ли она сама справиться с загадкой этого мира?
Илларион хотел уже было возразить, но его взгляд перехватила Лера.
— Нет, Лори, он прав. Этот мир я должна спасти сама!
—
— Да, не переживай за меня, Лори. Помнишь Мир из пепла? Если я справилась в тот раз, то и в этот раз не подведу.
Улыбка на лице Леры вселяла надежду, но в то же время и беспокойство. Кажется, эта девочка переняла у Хранителя душ его же привычку скрывать свои настоящие эмоции за улыбкой. Эх, и что ему с ней делать? Илларион вздохнул, но при этом в его сердце поселилось теплое чувство. Похоже, его подопечная за это время подросла, словно он с ней знаком не пару дней, а несколько лет. Да, дети растут слишком быстро.
Хранитель душ наклонился к своей подопечной.
— Лера, посмотри наверх, — девочка тут же задрала голову, рассматривая витиеватые пролеты Лестницы. — С каждым пролетом лестница будет изменяться, так что будь внимательна и осторожна.
— Я не подведу, Лори, — улыбнулась Лера.
— Я буду наблюдать за тобой, так что не делай глупости!
— Поняла, поняла! — в душе Лере пусть и было страшно, но вместе с тем ей очень хотелось сделать сегодня что-то хорошее, и сделать это без посторонней помощи.
Иллариону ничего не оставалось, как поверить словам этого ребенка и скрепя сердце кивнуть на прощание. Как только Страж и Хранитель исчезли из поля зрения, Лера продолжила идти вперед.
Девочка шаг за шагом преодолевала все новые и новые ступени. Чем дольше она шла, тем сложнее становился путь. Некоторые ступеньки были слишком низкими, а другие — слишком высокими. Казалось, Лестница специально пыталась усложнить ей дорогу к вершине, подставляя подножки, от которых Лера падала все чаще, но потом все равно поднималась на ноги.
Через несколько минут она уже совсем выдохлась, а по тому присела на одну из ступеней, чтобы перевести дух. Восстанавливая дыхание, девочка огляделась по сторонам. Нечаянно она бросила взгляд вниз, но тут же пожалела об этом. Лера и подумать не могла, что было уже пройдено столько пути: манеж у самого подножья теперь казался маленькой красной точкой.
***
Жаклин стояла на трапеции, опасливо поглядывая на манеж под ее ногами. Воспоминания о недавнем тут же всплывали в ее голове. Она помнила до мельчайших мелочей то чувство, когда она полетела вниз, едва коснувшись трапеции; чувство, когда трос на поясе оборвался, и уже ничто не удерживало от падения. Тогда ей казалось, что она падает в пропасть, бесконечную пропасть… Этот миг длился вечность, этот случай снился ей в кошмарах, а чувство безудержного страха просыпалось в ней каждый раз, когда она просто смотрела на манеж.
Всего пара секунд, но эти секунды навсегда изменили ее, поселили в душе страх. Стоя на скользкой трапеции, Жаклин чувствовала, как отчаянно билось ее сердце, а что-то внутри закручивалось в тугую пружину.
Заиграла музыка. Слушая первые аккорды, гимнастка сделала глубокий вдох и согнула ноги в коленях, раскачивая трапецию. Будь что будет.
***
Лера резко оторвала взгляд от манежа и отвернулась от этого зрелища. Не смотреть вниз, не смотреть! Но вдруг на секунду-другую ее взгляд остановился на чем-то, а сама девочка замерла, не решаясь пошевелиться.