Хранитель ключей

Воль

Шум. Гам. Неутихаемый спор.

— Люди итак в панике. Они переживают вторжение, если атакуют иноземцы, но потеряем ли поддержку народа?

На десятках разных языках.

— Мне нужно четыре человека, — взмыла вверх рука. Понемногу в зале затихало. — Первое условие — идеальная физическая форма. Второе условие — все должны говорить на русском. Третье условие — каждый из разных стран. Четвёртое условие — все добровольцы. Пятое условие — выборы пройдут тайно. Шестое условие — во время операции они под моим руководством, полностью. Я несу ответственность за инопланетное

оружие, и мне решать. Никому другому оружие не дадут, так что придётся подчиниться. Найдите отчаянных пацифистов, способных брать за свои поступки ответственность. И не обязательно это должны быть военные. Выборы пройдут завтра вечером, — Анастасия закончила и без объяснений покинула комнату, оставляя людей в размышлениях, а сама пошла на плацы, где разместились военные. Под надзором.

Она шла мимо солдат, верных Отечествам, стройных, спортивных, заинтересованных. Кто-то пошёл в армию за деньгами, кто-то от любви к стране, кто-то из-за престижа или социальных гарантий. На поле располагалось несколько штабов соседних и дальних стран. Она шла, защищаемая особым статусом, шла и всматривалась в лица, чтобы найти разумное, смелое и частично, как у неё. Которому нечего терять и которому есть что терять — жизнь, возможности, покой, целую планету. Крохотный шарик во Вселенной.

Все люди такие разные, но с одними потребностями.

Они сменяют друг друга. Едят. Шутят. Держат посты. Ставят свечки и молятся за умерших. Все разные.

Девушка подошла к человеку, искренне просящего господа сохранить жизнь тем, кто был в руках врагов.

— Как думаешь, если бы у тебя появился шанс защитить этих людей, ты бы приложил все усилия для этого? — спросила на английском, как всегда, человека с бронзовым отливом кожи, с чёрными густыми волосами. Высоком. Смелом. Борце. Тот кивнул. — Это месть?

— Нет.

— Верно. Для тебя это задача по защите человечества от хаоса. Скажи, ты ненавидишь тех, кто прилетел в корабле?

— Удивлён.

— Твой бог допускает, что есть другие существа, имеющие свои принципы, мысли, язык и верования?

— Да.

— Значит, ты при желании станешь добровольцем для защиты людей, не имея ненависти к тем, кто прилет на корабле?

— У тебя странные вопросы.

— Это первичный опрос.

— Для чего? — удивился мужчина, вглядываясь в смелые женские глаза.

— Потому как ты имеешь выбор: пойти со мной и с помощью инопланетной силой одолеть врагов или остаться здесь. Что ты выбираешь?

Он выбрал первый.

Звёзды сияли в необыкновенном чистом небе. Зависшие в невесомости корабли, планеты и звёзды были столь очаровательны на чёрном небосводе.

Первый член команды был отобран.

Не должны хотеть мстить.

Должны были быть интернационалисты и по возможности пацифисты.

Разумные люди без предупреждений, предрассудков. Добровольцы, которых не назначат сверху, проверяя характеристики, которых заставят следить за ней, а после — ликвидировать.

— Хоть я и перешла многим дорогу, — смотрела она на отобранных людей, — но следующие дни забудьте об этом. У нас общая цель.

Первый.

Второй.

Третий.

Четвёртый.

Две

женщины и трое мужчин. Из разных стран. Выбранные тайно, не оставив и шансу дальнейшим спорам, сотрясавших палатку. Кто будет, из какой страны, кто имеет больших основание.

Выбор — слишком опасно. Он должен быть осознан. Без претензий. Хладнокровный. И порой жестокий.

— Мне же работать с ними, а не вам, — дёрнула плечами Анастасия, представляя команду.

— Они не говорят по-русски, — возразили ей.

— Поправимо, а пока нужно придумать план операции, — и она улыбнулась во все зубы, пугая собравшихся.

***

— Ты стала агрессивней, — сказал с лёгким недовольством пышущей злостью Анастасии. Девушка подходила к нему как дикая кошка, слегка выгибаясь, сверкая глазищами. Раздутые ноздри. Грудь, вздымающаяся от напряжения. По всему телу новые синяки. И вся она была побита и истерзана зверскими тренировками, чтобы стать хоть намного сильней без ключей. В лике луны она была болезненна и печальна. В ней не было жажды жизни, не было веры на счастливый исход; она будто бы готовилась к жуткой смерти, в особенности после решающего боя. Он оказался прижат девушкой, стремившейся получить всё до кончины. Выжигающей из себя самое светлое и страстное, до капли.

Ему приходилось тяжело. Он хотел остановить девушку, оставить её и охладить, но напор безумной снова снёс все преграды. Майор не заметил, как сжал пополневшее тело, кости которого не были теперь обтянуты только кожей.

Они молчали. Прощались. Умирали. Обнимали, держа друг друга из последних сил. В последние секунды, пока голодали и гибли похищаемые. Оттого и больней были поцелуи. Оттого и сильней сжимали друг друга. Она, испытывая вину и гнев на себя, и он из-за слабости перед страстью и предчувствуя лишения звания за провал тайной операции.

Они лежали, глядя в потолок, а не на звёзды, в какой-то старой гостинице, отданные для военных и на обсуждение всех дел, в ближайшем населённом от места высадки военных кораблей и раскинутых штабов, в крохотном городке, Державинск, похожим больше на компьютерный код, чем динамично развивающую и разрастающуюся систему. Одни прямоугольники, если взглянуть с высоты птичьего полёта.

Они лежали, считая час до подъёма.

— Придумали план?

— Спорим.

— Нашла команду?

— Да. Можно попросить кое-что ещё? Мне нужен ваш переводчик. Мы из разных стран и редко понимаем друг друга.

— Ты можешь создать его сама.

— Как?

— Ты никогда не пользовалась Форматором? — мужчина повернулся к девушке, которую скрывало лишь тонкое одеяло. — Он противоположный по силе Разрушителя. Соедини несколько ключей и сможешь создать любую технику.

— То есть вот так строите корабли и это ваши технологии? — усмехнулась она, слегка приподнимаясь. Настроение её также поднялось. Девушка оживилась и была готова побежать, но её перехватили мужские руки. — Я должна.

— Всего эта ночь. Ты просила мира и спокойствия всего на ночь.