Хранитель лаванды
Шрифт:
— В чем же дело, Лизетта? — спросил он.
У нее не было времени хорошенько раздразнить его. Над столиком повисла напряженная тишина. Килиан с Лизеттой пристально смотрели друг на друга. Девушка растерялась, не зная, что сказать.
— Полковник Килиан, простите, что прерываю.
Напряжение исчезло. Оба заморгали, перевели дыхание.
— Да?
Килиан отвел глаза, повернулся к нависшему над столиком метрдотелю.
— Прошу прощения, — произнес тот на безупречном немецком. — Ваш водитель
— Велел. Передайте ему, пусть подождет, — отрывисто произнес Килиан, с трудом сдерживаясь, чтобы не рявкнуть.
— Да, полковник.
— Merci, — поблагодарила Лизетта. Ее учили вести себя со всеми любезно и дружески. Никогда не знаешь, чья помощь тебе пригодится. Вдобавок никогда не вредно лишний раз продемонстрировать хорошие манеры. — Великолепный ужин. Кролик — точь-в-точь, как готовила моя бабушка, — соврала она.
Метрдотель поклонился.
— Благодарю, mademoiselle . Я передам ваш отзыв поварам.
Под учтивой улыбкой девушка разглядела, что он и вправду польщен. Взгляд Килиана смягчился.
— Вы так легко переходите с одного языка на другой — просто завораживает. Это еще одна причина, почему вы мне нужны, Лизетта. Вы говорите в нужное время на нужном языке.
— Еще одна причина? А первая?
— Об этом вам придется догадаться самостоятельно. Так вот, я хочу, чтобы вы всерьез задумались о работе со мной.
— Вы же меня едва знаете.
— Я знаю, что могу вам доверять.
Она сглотнула.
— А другим?
Он грустно улыбнулся.
— Я же говорил вам, что не числюсь в фаворитах у Берлина.
— Но вы — верный сын Германии.
— В том-то и беда. — Он понизил голос. — Я и в самом деле верный сын Германии, но отнюдь не верный член нацистской партии.
— А разве это не одно и то же? — с напускной наивностью поинтересовалась Лизетта.
Килиан сдавленно рассмеялся и покачал головой.
— Увы, нет. Многие немецкие офицеры не разделяют идеологии фюрера.
— Почему же тогда…
— Почему мы выполняем приказы? Потому что многие, кто стоит у власти — хорошие люди. Во времена Веймарской республики у них не было бы ни малейшего шанса. Гитлер выдвинул их, дал им положение, возможности. Это обоюдоострое лезвие. Правильные люди на правильных местах…
— Под руководством плохого вождя? — тихонько спросила Лизетта.
Килиан нахмурился, лицо его омрачилось.
— Я готов умереть за свою страну. Надеюсь, история докажет, что вермахтом командуют достойные офицеры, честно исполняющие приказы. Те из нас, кто проявил неповиновение, сделали это ради других.
В голосе его звучали тоска и отчаяние.
— Маркус… — прошептала Лизетта.
Он поднял голову. Глаза его блестели в свете свечей.
— Не обращайте внимания. Вкусный ужин, вино и сочувственный слушатель развязали мне язык. Я и так уже наговорил лишнего. Пойдемте же, — сказал он, вставая. — Это неподходящая
Лизетта покачала головой и улыбнулась, втайне досадуя, что многообещающий момент упущен. Возможно, Килиан никогда больше не заговорит настолько откровенно. А ему наверняка есть что сказать. Быть может, Маркус созрел для вербовки… и она станет его связной, а не приставленной к нему шпионкой. Намекнуть ли ему? Нет! Сперва надо послать отчет в Лондон — пусть решение исходит оттуда. Девушка еще не успела собраться с мыслями, как Маркус снова обратился к ней.
— Я слишком долго наслаждаюсь вашим обществом. Не хочу навлекать на себя гнев Вальтера.
Поднявшись, Лизетта позволила ему накинуть невесомую шаль себе на плечи.
— Будьте любезны, передайте моему шоферу, чтобы он включил обогреватель в машине для mademoiselle, — велел Килиан бесшумно подошедшему метрдотелю.
— Слушаюсь, полковник.
Килиан проводил ее через богато украшенный фресками зал в розовых и золотых тонах.
— Вы проводите меня домой? — нерешительно спросила Лизетта.
— Пожалуй, вам не стоит часто появляться в обществе немецкого офицера.
— По-вашему, этот автомобиль невидимкой проскользнул по Монмартру? А капрал Фрайберг незаметно доставил мне вашу посылку среди бела дня?
Килиан помедлил в вестибюле.
— Вы правы. В следующий раз я что-нибудь придумаю.
В следующий раз.
— Вот что я вам скажу, — усмехнулся полковник. — Давайте прокатимся до моей гостиницы, а затем вас отвезут домой? Так мы сможем чуть дольше побыть вдвоем.
— Звучит заманчиво, — отозвалась Лизетта. Неужели она утратила контроль над ситуацией? Она-то надеялась, он предложит ей провести ночь вместе. Для такой, как она, ответить согласием было бы крайне трудно — но у Лизетты не было возможности соблюдать приличия. Не было времени бояться, что скажут соседи. Однако у Килиана был какой-то сдержанный, почти виноватый вид. Надо нажать.
— Умоляю вас, не думайте, будто вы что-то обязаны для меня делать. Вы подарили мне самый лучший день рождения — собственно, лучший с тех пор, как папа подарил мне пони. — На самом деле Лизетта никогда не ездила верхом. — Я буду дорожить воспоминаниями о сегодняшнем вечере, Маркус.
Он заглянул ей в лицо.
— Мне кажется, что вы не просто желаете мне доброй ночи, а прощаетесь навсегда.
— Нет, я… — Черт побери ее нерешительность! Ну вот, теперь он над ней смеется. — И не ухмыляйтесь вы так!
— Смущение вам к лицу.
— Спасибо за прекрасный вечер, Маркус, — вымученно улыбнулась она.
Он расхохотался. Возмутительно! Лизетта обиженно отвернулась, но Килиан схватил ее за руку и потащил прочь от парадного фойе, в маленький закуток с телефоном. Втянув ее в полумрак кабинки, Маркус прикрыл за собой дверь и посмотрел на Лизетту. Здесь было тепло и немножко душно.