Хранитель Ллинн-Хейма
Шрифт:
– Выбирай, где ты будешь спать. В гостиной? Тогда Наэлла положим к Фарну. Или в комнате Фарна? Или с Наэллом в гостиной?
– Рист гнусно захихикала.
– Ух, я тебе!
– я показала подруге кулак. А потом задумалась. Укладывать Наэлла к Фарну ну совершенно не хотелось. Неизвестно, что этому коту-перевертышу взбредет в голову и что он может учудить. Пожалуй, придется мне хранить покой разноглазого.
– С Фарном, конечно!
Рист, похоже, не ожидала такого поворота событий, она, заметно расстроившись, сунула мне в руки
– Постелешь тогда сама себе. На полу, - и гордо удалилась.
Неужели она думала, что я вздумаю ночевать с Наэллом! Откуда у нее бредовая идея сосватать меня за гренна?!
Все потихоньку улеглись, и я тоже отправилась на место ночлега. Фарн был уже уложен. С безжизненным лицом бывший Хранитель пялился в потолок.
Я оглядела крошечный кусок пола, где мне предстояло ютиться, тонкое покрывало, что мне выдали из-за нехватки одеял, а потом перевела задумчивый взор на широкую мягкую кровать. Там не только вдвоем, втроем можно устроиться, если потесниться, конечно. Закинув покрывало в угол, я решительно сдвинула Фарна к краю и забралась в постель.
– Вздумаешь руки распускать - стукну!
– почему-то эта глупая шутка показалась мне очень смешной. Вскоре истеричный смех перешел в слезы, я уткнулась в подушку и разрыдалась. Фарн на всю мою возню не обращал ни малейшего внимания.
Фонарик на столе устал светить и постепенно потух. Мужчина рядом дышал глубоко и ровно. Откуда-то доносились тихие голоса. Кажется, это Рист с Хатейной о чем-то спорят. Незаметно я успокоилась и уснула.
Она стояла ко мне спиной, а когда обернулась, я поняла, что никогда не смогу достичь такого величия. Женщина была бледна, черноволоса, черноглаза, холодна и невыносимо, страшно прекрасна. То-то Фарн не поверил, что я Темная королева. А сейчас передо мной, несомненно, она. Тени за ее спиной колыхнулись, складываясь в большие черные крылья, как у бабочки или мотылька.
– Синнора!
– позвал кто-то.
Я заозиралась и поняла, что обращаются не ко мне. К Темной королеве подошел Фарн. Во сне он был гораздо моложе. Лицо не расчерчивали старые шрамы, оба уха одинаково стояли торчком, а на рыжих волосах играла радуга.
Темная королева положила руку на плечо своего подданного, улыбнулась темными, синеватыми губами.
– Я рада, что ты вновь пришел.
– Я тоже рад видеть тебя. Я очень скучал. Почему мне все время нельзя быть с тобой?
– Ты будешь. Непременно. Чуть позже.
– Как скажешь, Синнора!
– голос Фарна бурлил чувствами, а слова Темной королевы оставались холодными и безжизненными, как лед.
И почему он называет ее моим именем? Я пригляделась повнимательней - у этой женщины было мое лицо.
Стихии и духи! Что это? Нет, мне это не нравится! Я решительно направилась к воркующей парочке.
– Фарн!
Он не обратил на меня никакого внимания. Попробовала дернуть Фарна за рукав, но пальцы прошли сквозь ткань. Мое
Так, недоумевая, я и проснулась. Хотя сон отпускал тяжело. Казалось, меня накрыли темным душным покрывалом, и нет сил вырваться из-под него.
Бывший Хранитель неподвижно лежал рядом. Ясно, что приставать ни грязно, ни чисто он не собирался.
– И что же мне с тобой делать?
– я зажгла фонарик и посмотрела в лицо Фарннана, поставив локти ему на грудь.
– Вот натворила на свою голову!
– не удержавшись щелкнула пальцем по длинному носу. Фарн резко открыл глаза.
– Ага! Значит, ты все-таки чувствуешь что-то!
– я возбужденно подпрыгнула на кровати и всячески принялась тормошить свою жертву.
– Синни, - Рист без стука вошла в комнату и с открытым ртом застыла на пороге.
– Что ты творишь?
Я сидела верхом на Фарне и терла ему уши.
– Да так, ничего, - нехотя спустившись, я принялась одеваться.
– Уже утро?
– Да. Утро. Нет, ты расскажи мне, чем это ты сейчас занималась!
– Ничем особенным. Пыталась привести в чувство нашего друга.
– А целовала его перед этим ты тоже для этого?
– Это новое лечение такое.
Рист согнулась пополам от хохота.
– У тебя просто какая-то ненормальная страсть к этому ллинни.
– Может потому что он синнора, так же как и я.
– Не знаю, не знаю, - все еще хихикая, гилонн вышла из комнаты.
Ну и пусть себе хихикает, главное, чтобы больше не грустила. В ее положении это вредно.
Через несколько минут заявился Наэлл. Посмотрел, как я помогаю Фарну одеться, и вышел.
Ну и пусть думает, что хочет! Все равно будет так, как я хочу!
Ведя Фарна на кухню, я наткнулась на Дани.
– Не тяни с поездкой в Хемель. Ярмарка начнется со дня на день. Не хотелось бы проблем.
– А какие могут быть проблемы?
– В Ллинн-Хейме неспокойно после зимних событий. Вся эта суета с Хранителем... Ллинн-Хеймцы должны убедиться, что они в надежных руках.
У меня вырвался тяжелый вздох.
– Хорошо. Я сделаю как ты скажешь.
Кухня оказалась заперта, и вообще дом походил на поле боя, после окончания оного. Я постучала.
– Яр! Мива! Вставайте! Уже все есть хотят!
– Сейчас! Мы уже встаем!
Однако мне еще долго пришлось прождать, слушая смех и веселую возню, прежде чем дверь открылась и из нее выскочила взлохмаченная и разрумянившаяся Мива, за ней с ворохом одеял вышел Яр. Айли улыбнулся, глядя на мое лицо.
– Синни! Ты что такая мрачная?
– Ничего!
На кухне царил хаос. Мало того, что не всю посуду вчера помыли, так эта развеселая парочка умудрилась опрокинуть несколько полок с пряностями, засыпав корешками и ароматными травами весь пол. Как они тут спали-то?! От насыщенных запахов у меня заслезились глаза. Фарн чихнул. Я распахнула окно, чтобы хоть немного проветрить.