Хранитель Ллинн-Хейма
Шрифт:
– С удовольствием бы вернула прежний облик, но, к сожалению, не в силах этого сделать.
– Понимаю, - вновь кивнул айли.
– Так что у вас все-таки произошло?
Айли, видя, что мы мирно беседуем с их божеством, потихоньку выползали из своих укрытий и окружали нас.
– Может ты сначала представишь своих спутников?
– Квэнн несколько настороженно на них поглядывал.
Я прекрасно понимала его беспокойство.
– Это Лунья, она помогла мне так быстро до вас добраться. А это
– Очень приятно, - сказал покровитель айли, слегка поклонившись моим спутникам.
– Я - Квэнн.
Синнора, можно ли говорить при твоих спутниках?
– Да, конечно.
– Я не знаю, что это за болезнь. Сначала одно из наших стад стало странно себя вести, и Яр отправился посмотреть в чем дело. Олени словно взбесились, они бросались на людей. Когда мой сын и пастухи, что были со стадом вернулись, с ними все было в порядке, но уже через несколько дней они и сами начали вести себя странно. Пришлось связать и запереть их, чтобы они не причинили вред себе и другим.
– А как чувствуют себя те, кто к ним прикасался? Они не заболели?
– Нет, с ними все в порядке, но уже через несколько дней они и сами начали вести себя странно. Пришлось связать их и запереть, чтобы они не причинили вреда себе и другим.
– А как чувствуют себя те, кто к ним прикасался? Они не заболели?
– Нет, с ними все в порядке. Наша знахарка осмотрела больных и сказала, что она бессильна против этой напасти, потому что это не болезнь, а злое колдовство. С тех пор все боятся чужих, думают, что это колдуны.
– Могу я осмотреть больных?
– Да, пойдем.
– Я с тобой, - Лунья ухватила меня за рукав.
– Зачем? Это может быть опасно. Неизвестно, вдруг эта болезнь или колдовство заразны.
Халль на миг остановилась, прикусив нижнюю губу.
– Ну и что.
– Лунья, позаботься о волках. А с Синнорой схожу я. Мне-то ни болезнь, ни колдовство не страшны.
Пришлось ей послушаться Данэра, так что к небольшому сарайчику мы подошли втроем.
– Квэнн, ты лучше дальше не ходи. Мы сами.
Повелитель айли кивнул, но в его глазах появилась такая боль, что мне стало искренне жаль несчастного отца, который не может навестить заболевшего сына.. Как Квэнн он слишком важен, и его просто никто туда не пустит.
В сарайчике царил легкий полумрак, слегка разбавляемый проходящим сквозь щели солнечным светом. Пахло здесь сеном, груда которого лежала в центре, и какими-то настойками.
В углу зашевелился и поднялся на ноги какой-то силуэт, заставив сердце уйти в пятки. Данэр мягко задвинул меня себе за плечо.
– Мива!
– узнала я, когда заплаканное лицо девушки оказалось на свету.
– Ты что здесь делаешь?
– Разве могла я его оставить?
–
– Как ты себя чувствуешь?
– беспокойно спросила я, ища в поведении девушки признаки безумия.
– Нормально. Я же не айли, чтобы обезуметь.
– Почему ты так сказала?
– Наши поселения совсем рядом. Да и я тогда была с Яром. Но заболел он, а не я. Значит, эта болезнь поражает только айли.
– Логично. И где же заболевшие?
Хворые нашлись в сене, спеленанные, как младенцы. Всего их было семеро. Они не кричали, не рвались из пут, просто пусто смотрели в пространство.
– Они такие спокойные, когда связанные. Мы раз попробовали развязать веревки...
– Ну что же, посмотрим, - я подошла к одному из айли.
С Яра почему-то побоялась начать. Мужчина оставался неподвижным, пока я не положила руку на рогатую голову. Айли выгнулся дугой, грозя разорвать веревки, завращал глазами, оскалился, защелкал зубами, стремясь укусить...
Данэр едва успел отбросить меня в сторону, когда веревки все-таки лопнули. Противники покатились по полу.
– Мива! Помогай!
Мы бросились сверху, навалившись лишним весом на безумного. Я призвала целительские способности, направив их на айли.
На миг мне показалось, что айли смертельно ранили в этой потасовке. Мои силы иссякали, а лучше больному не становилось. Исчерпал себя агат в перстне на пальце, резко нагревшись, и так же резко остыв, начали холодеть уши и нос, в глазах замельтешили черные мушки.
– Синни!
– кричала Мива, пытаясь оторвать мои руки от исцеляемого, а потом все вокруг потемнело и исчезло.
– Опять ты здесь?
– спросила бледная женщина с нередким именем Реенна.
– Тебе что, тут сильно понравилось?
– Да я в общем-то не по своей воле, а случайно.
Тонкий белый, почти прозрачный палец с длинным, черным, не хуже, чем у гилиона, когтем толкнул меня в грудь, выкидывая прочь из Элхоора.
– Что не по своей воле, это точно. Думай!
– затихло вдали, и я открыла глаза.
Лунья от доброты душевной плеснула мне воды в лицо.
– Ты что!
– я оттолкнула сердобольную халль и села, протирая глаза.
– Надо же было тебя привести в чувство!
– Будь я еще в Элхооре, твое приведение в чувство могло закончиться весьма плачевно для меня.
– Откуда я знаю, где ты!
– всплеснула руками Лунья, она явно переволновалась и потому была необычно эмоциональна.
– На вас не нарисовано в Элхооре вы сейчас или в обмороке.
– Как там тот, кого я лечила?
– осторожно спросила я, припомнив, что так инее закончила лечение.