Хранитель мечты
Шрифт:
— Нас с тобой? — переспросила Арианна, горько усмехнувшись. — Ты хочешь сказать, что... что мы будем в полной власти короля Генриха? Что нас увезут из Уэльса?
Мысль о том, что ей придется провести остаток жизни в Англии, была так невыносима, что никак не укладывалась в голове.
— Ну да... — У Родри задрожал подбородок, и он стиснул зубы, чтобы не расплакаться. — Не бойся, нас не запрут в каком-нибудь подвале. Такого я бы, конечно, не выдержал. Честно говоря, все будет не так уж плохо. Сама посуди, — тон его был таким, словно он изо всех сил старался убедить самого себя, — меня сделают оруженосцем
— А что будет со мной?
Задавая этот вопрос, Арианна уже знала единственный ответ на него. Женщину-заложницу ожидала участь монахини. Иными словами, ее заживо хоронили в каком-нибудь монастыре. Она сказала себе, что жить во славу Христа — благая участь, но легче от этого не стало.
— Ах, Родри, мне кажется, из меня не выйдет хорошей монахини!
— А кто говорил, что тебя сделают монахиней? Тебя выдадут замуж за того, кто получит Руддлан, кем бы он ни оказался, — с этим оптимистическим заверением Родри поднял графин с элем и начал жадно пить.
— Выдадут замуж! — ахнула Арианна и схватила его за руку. — За кого?
— Иисусе! Посмотри, что ты наделала!
Весь перед рубахи был теперь залит элем. Повозив по пятну ладонями, больше для вида, Родри махнул рукой и впился зубами в остаток булки, невнятно излагая при этом все, что знал.
— Король Генрих устраивает турнир, чтобы определить, кто окажется достойнейшим. Будет... э-э... потешное сражение между двумя соперниками. Один из них — граф Честер... правда, у него уже есть жена и замков тоже хватает... но это ничего не меняет. Если он победит, то вознаградит Руддланом кого-нибудь из своих вассалов, за верную службу. Это и будет тот человек, за которого тебе придется выйти замуж.
— А кто выступит против графа Честера? — Не дождавшись ответа, Арианна выхватила хлеб из руки брата. — Пропади ты пропадом, Родри! Неужели нельзя перестать жевать хоть на минуту?
— Я бы тебе давно уже все рассказал, если бы ты не перебивала меня все время, — обиженно заметил брат. — Слова не даешь вставить, трещишь и трещишь! Против графа Честера выступит Черный Дракон.
Хотя Арианна ожидала и боялась именно этого, она не хотела верить тому, что услышала. Она истерически замотала головой, как если бы отрицание могло что-то изменить.
— Ты лжешь, Родри! Этого не может быть! Отец никогда не поступил бы со мной так! Он никогда не выдал бы меня за такого человека!
— Отец говорил об этом со всеми нами, — сказал брат с глубокой жалостью в голосе и взгляде. — Он делает это ради рода Гуинеддов. Теперь, когда мирный договор подписан, король Генрих ждет только турнира и твоего... э-э... венчания, чтобы вывести войска. Уэльс будет оставлен в покое, и отец сможет править так, как сочтет нужным... — Он приподнял одно плечо, словно извиняясь. — Может, вовсе и не Черный Дракон победит на турнире.
Арианна отвернулась, обеими руками вцепившись себе в волосы. Рыдания рвались из груди, и она заглушила их хриплым, безрадостным смехом. Все это было несправедливо, настолько несправедливо по отношению к ней, что хотелось бесноваться, ломая и круша все подряд. Но что толку было в гневе? С самого детства она знала, что будет выдана замуж только ради блага и процветания рода Гуинеддов, выдана за человека, которого впервые увидит, возможно, только у алтаря.
Вот только в жизни все совсем иначе.
Арианна стиснула веки и увидела мужское лицо: резкое, угловатое и бесстрастное, с безжалостным ртом и холодными кремниево-серыми глазами, в которых не было ничего, ничего абсолютно.
Это было лицо человека, который мог стать ее мужем.
Глава 6
— Конечно, я женюсь на девчонке, если это поможет получить Руддлан. Но будь уверен — мне это ничуть не нравится.
— Богородица, оборони... — пробормотал Талиазин себе под нос.
Он подышал на участок выпуклого орнамента на бронзовом щите Рейна и начал энергично полировать его льняной ветошью. После продолжительного молчания он заметил:
— Мне показалось, командир, что она тоже от вас не в восторге.
— Уж не думаешь ли ты, что я забыл, чья это вина? — рявкнул Рейн, переставая вышагивать взад-вперед по ограниченному пространству шатра и тыча в оруженосца обвиняющим перстом. — Я все еще не отказался от мысли примерно тебя наказать. И я это сделаю, как только изыщу самый болезненный способ. В данный момент я как раз решаю, бросить тебя в яму к дикому кабану, предварительно завязав глаза, или столкнуть с верхушки башни в котел с кипящим маслом.
Как обычно, угрозы Рейна не произвели на оруженосца никакого впечатления. По правде сказать, он вообще не обращал на хозяина внимания. Он приставил начищенный щит к сундуку и широко улыбался, восхищаясь делом рук своих. И он имел на это право: щит был отполирован до блеска, а дракон в центре его выпуклой поверхности покрыт черной краской.
Яркий солнечный свет струился через распахнутый вход, заставляя алую парусину стен отбрасывать мягкий отсвет. Так светятся угли в жаровне сумрачным вечером. Снаружи доносился рев духовых инструментов, старавшихся заглушить перестук молотков: это оруженосцы прикрепляли на наспех сооруженной ограде копья с гербами и вымпелами рыцарей, при этом наперебой выкрикивая их девизы и воинственные возгласы. Оставалось меньше часа до предстоящего турнира.
Талиазин перенес единственный стул в центр шатра, поставив рядом сапоги. Рассеянный взгляд Рейна наткнулся на глубокую щербину в центральном шесте. Это напомнило ему случай, когда леди Арианна пыталась его обезглавить его же собственным мечом. Он подошел ближе и провел по зарубке кончиком пальца. Талиазин, внимательно за ним наблюдавший, усмехнулся:
— Командир, я советую вам приближаться в латах к постели леди Арианны, чтобы осуществить супружеские права.
Несмотря на кислое настроение, владевшие им весь этот день, Рейн не мог не засмеяться словам оруженосца. Честно говоря, в предполагаемом браке он находил только одну приятную сторону: возможность уложить девчонку в кровать. Ему не терпелось увидеть ее голой... почувствовать ее под собой. Как бы он набросился на ее рот! С какой силой он вонзился бы в нее, чтобы заставить эту гордячку понять, кто ее господин отныне и навеки!