Хранитель смерти
Шрифт:
— Заприте дверь.
Однако она не успокоилась даже после того, как Фрост повернул ключ во врезном замке. Женщина тут же подошла к окну и резким движением плотно задернула шторы, словно взгляд неведомого врага мог проникнуть даже в самую узкую щелку.
— Кто вы? — спросила Джейн.
Женщина повернулась к ней лицом. И в этот момент, даже еще не услышав ответа, Джейн все поняла по лицу гостьи, по изгибу ее бровей, по форме ее скул. Такие лица рисовали на греческих вазах, подумала Риццоли. Или на стенах египетских гробниц.
— Меня зовут Медея Соммер, —
34
— Но… вы ведь умерли, — проговорила потрясенная Джейн.
Женщина устало усмехнулась.
— Что ж, такова легенда.
— Джозефина считает вас погибшей.
— Так я велела ей говорить. Но, к сожалению, ей верят не все.
Подойдя к лампе, Медея выключила ее, и комната погрузилась во мрак. Тогда она подошла к окну и посмотрела в щель между шторами.
Джейн поглядела на Фроста, вернее на силуэт, вырисовывавшийся рядом с ней во мраке.
— Как ты нашел ее? — прошептала Риццоли.
— Это не я, — ответил Барри. — Это Медея нашла меня. Но поговорить она хотела именно с тобой. А когда обнаружила, что ты в Мэне, она отыскала мой номер.
— Почему ты не сказал мне об этом по телефону?
— Это я ему не позволила, — призналась Медея, по-прежнему стоявшая к ним спиной и смотревшая на улицу. — То, что я вам расскажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Нельзя рассказывать об этом вашим коллегам. И даже шепотом. Только так я смогу оставаться мертвой. Только так Тари — Джозефина — получит возможность жить нормальной жизнью. — Даже во мраке Джейн видела очертания шторы, которую Медея сжимала в руке. — Дочь — самое главное для меня, — тихо добавила женщина.
— Тогда почему же вы ее бросили? — удивилась Джейн.
Медея обернулась к ней лицом.
— Я ее не бросала! Если бы я знала, что происходит, я приехала бы еще несколько недель назад.
— «Если бы вы знали?» Насколько я понимаю, она уже много лет живет сама по себе. А вас и в помине не было.
— Мне пришлось держаться от нее подальше.
— Почему?
— Потому что быть со мной рядом для нее смерти подобно. — Медея снова повернулась к окну. — Джозефина тут ни при чем. Для них она просто орудие. Способ выманить меня из укрытия. Ему нужна только я.
— Может, вы все-таки объяснитесь?
Вздохнув, Медея опустилась в стоявшее у окна кресло. Она казалась бестелесной тенью, тихим голосом во тьме.
— Сейчас я расскажу вам одну историю, — начала она. — О девушке, связавшейся с дрянным парнем. О девушке, которая была настолько наивна, что не смогла отличить нежную страсть от… — Она запнулась. — Пагубной одержимости.
— Это вы о себе?
— Да.
— И кто же этот парень?
— Брэдли Роуз. — Медея нервно выдохнула, и ее темный силуэт на фоне кресла, казалось, уменьшился, словно свернулся в попытке защититься. — Мне было всего двадцать. Что девушка может знать в таком возрасте? Я впервые была за границей, на первых в жизни раскопках. В пустыне все было другим. Небо казалось более синим, а краски — более
— Вы были в Египте с Кимбаллом Роузом.
Медея кивнула.
— Поиски Камбиза. Когда мне предложили поехать, я тут же согласилась. Как и десятки других студентов. Так мы оказались в западной пустыне, воплощая свою мечту! Днем копали, а ночью спали в палатках. Я никогда в жизни не видела столько звезд, столько прекрасных звезд. — Она помолчала. — В таком месте любой может влюбиться. А я была обычной девчонкой из Индио, готовой наконец-то начать жить. И тут появился Брэдли, сын самого Кимбалла Роуза. Умный, тихий и скромный. В застенчивых мужчинах есть нечто, из-за чего их считают безобидными.
— Но он таким не был.
— Я не знала, кем он был на самом деле. Сначала я многого не понимала, а потом было поздно.
— Кем он оказался?
— Чудовищем. — Медея подняла голову во тьме. — Сперва я этого не замечала. Я видела только мальчика, который глядел на меня с обожанием и говорил со мной о том, что мы оба больше всего любили. Он стал преподносить мне маленькие подарки. Мы вместе работали на раскопе. Вместе ели. В один прекрасный момент начали вместе спать. — Она замолчала. — Вот тогда-то и начались перемены.
— Какие?
— Создавалось ощущение, будто он больше не считает меня самостоятельной личностью. Словно я стала его частью. Будто бы он поглотил, впитал меня. Я шла в другой конец лагеря — он следовал за мной. Я говорила с кем-нибудь, а ему обязательно нужно было знать, о чем мы беседовали. Стоило мне просто посмотреть на другого мужчину, и он расстраивался. Он постоянно наблюдал за мной, шпионил.
Эта история стара как мир, думала Джейн, она миллионы раз случалась с другими влюбленными. Эта история слишком часто заканчивается приездом детективов на место кровавого преступления. Медее просто повезло — ей удалось остаться в живых.
Однако сбежать по-настоящему она не сумела.
— Это Джемма однажды отвела меня в сторону и объяснила очевидное, — продолжала Медея.
— Джемма Хамертон?
Медея кивнула.
— На этих раскопках Джемма проходила последипломную практику. Она была на несколько лет старше и в сто раз умнее меня. Она поняла, что происходит, и сказала, что я должна отстоять свои права. А если он не отступится, нужно послать его ко всем чертям. О, Джемма прекрасно умела это делать — защищать свои права. Но тогда я не сумела быть сильной, не смогла вырваться.
— Что же произошло?
— Джемма пошла к Кимбаллу и попросила его умерить пыл сына. Видимо, Брэдли узнал, о чем они говорили, и тут же заявил, чтобы я больше не смела говорить с Джеммой.
— Надеюсь, вы послали его куда следует.
— Должна была послать, — тихо отозвалась Медея. — Но мне не хватило характера. Теперь в это трудно поверить. Когда я думаю о том, какой была тогда, я себя не узнаю. Я не знаю ту девочку — абсолютно затравленную жертву, которая не могла постоять за себя.