Хранитель света и праха
Шрифт:
Что-то холодное прикоснулось к ее руке, что-то мягкое и податливое. Миа негромко вскрикнула. Но это оказалась всего лишь Свитпи.
— А, привет, девочка, что ты здесь делаешь?
Свитпи ответила ей печальным взглядом. Вообще считается, что хамелеоны глухие, но Миа никогда не верила в это. Она посадила Свитпи себе на плечо.
— Пора спать, что скажешь?
Миа закрыла окно и стала снова подниматься по лестнице, но когда она дошла до второй площадки, ей показалось, что внизу раздался какой-то звук. Закрылась дверь? Она остановилась, прислушиваясь.
Нет, ничего. Все это только ее воображение. Просто она еще не отошла после того, как Свитпи испугала ее. Миа продолжила на ощупь подниматься по темной лестнице.
Войдя в спальню, она посадила Свитпи на спинку кровати
Крохотное пламя заколыхалось, отбрасывая большие тени. Миа взяла в ванной ночную сорочку и начала раздеваться. Ее фигура — длинная, с тонкими руками и ногами — двигалась с ней в унисон по стене, точно потерявшая опору марионеточная кукла.
Держа свечу в руке, она опустилась на колени перед большим чемоданом и открыла его. Слабый запах вербены и горьковатых трав пахнул ей в лицо из его глубины. Под кучей свитеров были спрятаны две маленькие деревянные шкатулки, отделанные серебряной филигранью.
Скрестив ноги, Миа уселась перед старинным напольным зеркалом, стоящим в углу комнаты. Ее отражение, казалось, плыло по его поверхности, переливающейся от игры света и тени.
Миа открыла первую коробку. Внутри был комплект акупунктурных игл из нержавеющей стали — уже простерилизованных в автоклаве — и небольшой пакетик с палочками мокса. [23]
23
Палочки мокса, сделанные из полыни, на Востоке используют при иглоукалывании. Лечат комбинированным воздействием тепла, выделяемого тлеющей травой, и прижиганиями.
Она осторожно поднесла иголки к огню, одну за другой, и подожгла палочку — потянулась тонкая струйка дыма. Медленно, очень медленно выдыхая, она ввела первую иголку под кожу, отступив примерно на два пальца от сгиба на левом запястье. Почти моментально она ощутила в точке проникновения иглы да-чи. [24] Вторую и третью иглы она ввела в точки хе-гу, расположенные на пересечении большого пальца каждой руки с ладонью, четвертую — в нижнюю часть горла. Она почувствовала, как ее кожа теплеет от поднимающегося жара.
24
Да-чи — своеобразное чувство безболезненного проникновения под кожу в иглотерапии.
Так же медленно она подняла крышку второй коробки. Внутри было три фотографии. Сверху лежала фотография Валентайна. Он заматывал руки перед тем, как надеть перчатки, и лицо его было необыкновенно задумчиво. Грустное чувство на мгновение охватило ее, но она отбросила фотографию в сторону и достала ту, что лежала под ней. Джефф Карузерс был снят в типичной для бойца позе: кулаки подняты, подбородок опущен, выражение лица — яростное.
Все последние дни ей было очень трудно сдерживаться, чтобы не узнавать о Джеффе ежесекундно. Смерть Валентайна испугала ее, но она все время твердила себе, что не существовало никаких доказательств того, что эта смерть не была естественной. До поединка Джеффа оставалась еще целая неделя, и опять-таки не было никаких намеков, что что-то идет не так. Начни она беспрестанно ему звонить, и он встревожится.
Но раз Джефф готовится выйти на ринг, для нее пришло время приняться за работу — время сделать то, что удавалось ей лучше всего прочего. Сегодня ночью будет только первый этап. В ночь перед поединком Джеффа она последует за хранителями в глубину веков и полностью выйдет за пределы бытия. Путешествие за пределы бытия. Хотя она столько раз уже делала это, сама мысль о том, что предстоит, наполняет ее чувством радостного ожидания.
На стену над кроватью Свитпи отбрасывала тень, намного превосходящую ее размерами, — горбатый силуэт, один большой круглый глаз. Миа задула свечу, и тень
Одни люди быстро бегают. Другие сильны в математике. Она же умеет охранять бойцов от опасности. Вот чем занимаются хранители. Это так же просто, как и сложно.
Очищающая энергия мерно разливалась по ее телу. Держа в памяти образ Джеффа, она закрыла глаза. С совершенно ясной целью, сфокусированной в ее сознании, она наклонилась к фотографии. Хон Ша Зэ Шо Нен. [25] Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Будда во мне соединяется с Буддой в тебе.
Время медленно уплывало, как лепестки роз по воде. Когда она открыла глаза, стрелки часов переместились на двадцать минут вперед. Она вытащила иголки из тела и положила их в коробку, затем вернула на прежнее место фотографию Джеффа. Завтра ночью она повторит этот удаленный ритуал исцеления и будет продолжать делать то же самое до пятницы, когда полностью сумеет преодолеть сопротивление времени и пространства.
25
Хон Ша Зэ Шо Нен — один из символов Рейки.
Теперь ей очень хотелось спать, как и обычно после проведения обряда. Ночь стояла жаркая, и она легла в кровать поверх простыней, не укрываясь. Постепенно сон завладевал ею. Пальцы Миа непроизвольно подергивались, глазные яблоки двигались под закрытыми веками. Лицо Джеффа то становилось отчетливее, то расплывалось, погружаясь в пучину ее подсознания, полного обрывков воспоминаний.
…харагей и незнакомец, наблюдающий за ней в сквере, погруженном во мрак от дождя. Ник, наполняющий ее бокал вином, и пролитая капля на белоснежной скатерти, точно темно-красная слезинка. Лиса, уставившаяся на нее своими сверкающими глазами. Звук песни, доносящейся из темной глубины сада: «…время убивать, время исцелять…» Молли, произносящая: «Мы сами пишем истории своей судьбы, Миа».
Истории. Старые истории. Древние воспоминания…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Это старая, очень старая история. Изувеченный в сражении воин и прекрасная женщина, которая возвращает его к жизни. Как все великие мифы, эта история повторялась не один раз в разных интерпретациях и в разных культурах. Белокурые валькирии бога Одина, [26] которые приносят погибших воинов на никогда не прекращающийся пир в Валгаллу. Ирландская богиня Морриган, [27] требовавшая от воина, которого она выбирала сама, чтобы он излил на нее свою любовь перед сражением. Если он соглашался, то становился победителем, если же отказывался — его ждала смерть.
26
Один — в скандинавской мифологии верховное божество. Его мифические дочери валькирии, девы-воительницы, обитают в Валгалле.
27
Морриган, или Морригу — в мифологии ирландских кельтов богиня-воительница, которой приписывался дар пророчества.
Секс, обряды, мужество, смерть. Пропахшие нафталином легенды и сотканные из них сны. Похититель верил в сны — он творил из них свою собственную жизнь. И он верил в легенды. Но могла ли легенда выжить в век двоичного кода? Во времена, когда физическая сила и смелость больше не считаются главными достоинствами мужчины? В мире, где ритуальный рукопашный бой стал не более чем развлечением, — найдется ли в таком мире место для хранительницы?
До встречи с Валентайном он бы ответил на все эти вопросы «нет». Но, познакомившись с ним, он сделал открытие. Где-то здесь, среди скопления черных от гари домов и грязных улиц, небоскребов, телевизионных антенн, камер видеонаблюдения, бесконечно трезвонящих мобильных телефонов, городской пыли и с грохотом мчащихся переполненных вагонов метро, живет хранительница. Женщина-воин, обладающая искусством исцеления.