Хранитель тайн, или Сброшенная маска
Шрифт:
– Башку сворачивать никому не нужно.
Вернулся сосед и засопел-затоптался около своей кровати.
– Мне еще погулять, орел? – вопросительно посмотрел он на Валеру.
– Да нет. Мы уже все обговорили!
– Я пошла, – сказала я, вставая. – Мне и правда пора. Я приду еще…
– Не надо приходить!
– Не смей так говорить!
– Ну, я пойду еще проветрюсь. – И сосед в майке с изображением Марадоны решительно двинулся к выходу.
– Иваныч! Не нужно. Тебе же ходить много нельзя… Я сам слышал: тебе постельный
– Точно?
– Точно!
– А ты не грусти, орел! – проницательно взглянул на него Иваныч. – Вот поправишься – и все девушки будут твои. Я правильно говорю? – И он подмигнул мне.
– Конечно! – с жаром воскликнула я. Но Валера по-прежнему смотрел на меня грустными глазами.
Я еще раз пожелала ему скорейшего выздоровления и буквально вылетела за дверь. Меня душили слезы отчаяния и бессилия. Я прекрасно понимала, что ничем не могу помочь Валере, и, кроме дружеского участия, мне ему предложить нечего. Но Валерке-то нужно было совсем другое.
Я только вылетела с территории больницы, как раздался звонок. К моему удивлению, это был Володя Иванников. Я замерла в растерянности: ответить – не ответить? Потом решила все-таки ответить.
– Алло!
– Ты где, красавица? Я уже в городе.
– Я же просила тебя не приезжать ко мне. Я со всем справлюсь сама.
– Это твое мнение. Я обязан тебя опекать и заботиться о тебе.
Я подавила вздох и переложила трубку сотового к другому уху.
– Это лишнее. Я девушка самостоятельная.
– Но раз я уже здесь – то ничего не поделаешь!
Я подумала, что шансов выкрутиться из этой ситуации у меня очень мало. Но сталкивать Дремина и Володьку лоб в лоб мне не хотелось. Хотя как я это сделаю – ума не приложу. Дремин меня ждет где-то неподалеку. А Володька настаивает на встрече. Он такой вредный и настырный, и от этой встречи мне никак не отвертеться. Сколько мне надо времени, чтобы с ним переговорить? Десять, пятнадцать минут? Объяснить, что со мной все в порядке, и пусть он едет обратно. А еще лучше объявить, что я влюбилась до беспамятства, и тогда он сам отстанет. Я даже зажмурилась и представила себе эту картину: Володька выходит из себя, психует, хлопает дверцей машины и уезжает обратно в наш город… Только если я выведу его из себя, он отстанет. Мне придется стать настоящей стервой, чтобы Володька отстал от меня – но другого выхода нет.
– Ладно! Записывай адрес, где я сейчас нахожусь.
Не успела я нажать на отбой, как сотовый зазвонил снова.
– Ну! – выдохнул Дремин. – Ты еще в больнице?
– Да. Жду врача, – соврала я. – Придется немного посидеть и подождать. У них там какое-то совещание.
– И сколько ждать?
– Без понятия. Я тебе позвоню.
– А что мне прикажешь делать? – недовольно сказал Дремин. – Колесить по городу?
– Соскучился?
– Можно сказать и так.
– Я позвоню, целую тебя, – торопливо сказала я и нажала
Володька приехал через двадцать минут. Он вывалился из машины и подошел ко мне.
– Это твоя колымага? – кивнул он на Валеркины «Жигули» с вмятиной на боку.
– Одного товарища.
– Странные у тебя товарищи. На таком утиле ездят.
– Это тебя не касается! – раздраженно сказала я. Володька всегда пытался на меня давить, и мне приходилось давать ему должный отпор. – Послушай, Володь! Если к тебе прекрасно относился мой отец, это не значит, что я тебе пожизненно дала некие привилегии в отношении себя, в том числе и бесцеремонно вторгаться в мою жизнь. Если мой отец хотел видеть нас мужем и женой…
– Бог мой! – вытаращил глаза Володя. – Какой тон! Какие речи! Я всего лишь беспокоюсь о тебе: ты так внезапно исчезла и ничего мне не сказала.
– А должна? – упрямо гнула я свою линию.
– Должна! Я – единственный из близких людей, кто остался около тебя. Неужели непонятно: все остальные уже, к сожалению, ушли на тот свет. Кто тебя защитит?
– Справлюсь сама.
– Садись в машину – и поехали.
– Куда?
– Для начала в ресторанчик какой-нибудь, посидим-поедим. Я вылетел первым же рейсом. И страшно голоден. Садись!
Я села на переднее сиденье и пристегнулась. Мы отъехали от больницы.
– Рассказывай!
– Рассказывать нечего.
– Вот как?
– Именно. Ну хорошо – скажу сногсшибательную новость: я влюбилась, – заявила я.
– Который раз?
– На этот раз окончательно и бесповоротно. Любовь на всю жизнь и до гроба. О такой любви я раньше читала только в книжках и видела в фильмах!
– Хороший тип?
– Не то слово! Отличный мужик!
– А что ты о нем знаешь?
– О ком?
– О своем отличном мужике.
Мы вырулили на шоссе и теперь ехали, прибавив скорость.
– Все!
– Ты уверена?
Этот разговор стал меня уже раздражать.
– Володь! У тебя своя жизнь, у меня – своя… Все, разговор окончен. Остановись, спасибо за то, что приехал и деньги перевел. Моя пламенная благодарность тебе за все это! Но больше ничего не надо. А деньги я тебе вскорости верну, даже не сомневайся!
– Коза! Между прочим, поступил сигнал, что тебя в разработку взяли.
Я так и замерла.
– Какой сигнал? Какая разработка? Ты о чем говоришь? – накинулась я на него.
– Сигнал поступил, – кратко повторил Володька. – Пасти тебя будут и разрабатывать. Хмырь один. Уж не тот ли, в которого ты влюбилась?
– Ты можешь не говорить намеками?
– Раскрывать тоже многое не могу. Так что не обессудь, подруга, основное придется принять на веру.
– Володь! Я из тебя три шкуры вытрясу, если ты мне не скажешь…
– Не могу. – Володя выразительно провел рукой по шее. – Другие люди здесь завязаны. В том числе местные фээсбэшники.