Хранитель времени
Шрифт:
— Он нас не видит? — удивился Виктор.
— Мы не в том времени, — сказал Дор. — Оно еще не настало.
— Это будущее?
— Да.
Виктор заметил выражение лица Сары.
— Тот самый парень? — спросил он.
Сара кивнула. Она испытала острую боль несчастной любви, как только его увидела. Если это будущее, значит ее не стало, она, Сара, умерла. Жалеет ли Итан о том, что сделал? Он был один. Стучал по клавиатуре своего гаджета. Возможно, думал о ней. Вероятно, именно поэтому он сюда пришел — чтобы оплакивать бедную погибшую
Внезапный стук заставил Итана оторваться от своего занятия. Он открыл дверь склада, и вошла девочка примерно одних лет с Сарой, с распрямленными и модно уложенными волосами. Руки она прятала в карманах пальто. Лицо ее было сильно накрашено.
— Привет, как делишки? — сказал Итан.
Сара вздрогнула. Как часто она слышала от него эти слова.
Между незнакомой девушкой и Итаном завязался разговор. Она возмущалась тем, что его в чем-то несправедливо обвиняют.
— Вот и я о том же, — поддакнул Итан. — Я ничего не делал. Она сама виновата. Все вышло из-под контроля.
Девочка сняла пальто и кокетливо поинтересовалась, не угостит ли он ее вкусненьким. Итан взял с полки две коробки крекеров и потянулся за бутылкой.
— Водка — просто находка, — ухмыльнулся он.
Сара внезапно почувствовала слабость, словно ее ударили по коленям. Она умирала с последней мыслью: может быть, Итан пожалеет о случившемся и будет терзаться раскаянием. Но когда мы раним себя, чтобы причинить боль другим, это просто еще одна мольба о любви. Сара наблюдала, как Итан достает два бумажных стаканчика, и ей стало ясно: ее жест отчаяния остался без ответа, как и чувства, в которых она призналась ему на парковке.
Ее смерть была столь же незначительна, как и ее жизнь.
Сара умоляюще посмотрела на Дора.
— Зачем вы привели меня сюда? — сказала она.
В этот момент стены как будто растаяли и обстановка изменилась. Теперь все трое оказались в приюте, где Сара работала по субботам. Бездомные выстроились в очередь за завтраком.
Немолодая женщина раскладывала овсянку. Мужчина в голубой кепке шагнул вперед.
— А где Сара? — спросил он.
— Ее сегодня нет, — ответила работница.
— Сара кладет мне бананов побольше.
— Ладно. Вот вам добавка.
— Хорошая она девочка. Тихая такая, но мне нравится.
— Уже пару недель от нее ни слуху ни духу.
— Надеюсь, с ней ничего не случилось.
— Я тоже.
— Помолюсь за нее, пожалуй.
Сара моргнула. Ей и в голову не приходило, что кто-то в приюте знает ее имя. И она тем более не предполагала, что кому-то здесь будет ее не хватать. «Хорошая она девочка. Тихая такая, но мне нравится». Приятно это слышать.
Мужчина взял свою миску и сел рядом с другими бездомными.
Сару захлестнула волна стыда.
Она повернулась к Дору. Судорожно сглотнула.
— Где моя мама? — прошептала она.
В очередной раз картина изменилась. Теперь был день, и кучи снега высились рядом с тротуаром.
Сара, Дор и Виктор находились на парковке у автомобильного салона. Из офиса вышел продавец в зимней куртке, с папкой-планшетом в руках. Он зашагал прямо на них, прошел насквозь и приблизился к серому автомобилю-фургону с той стороны, где сидели пассажиры.
Из окна кабины выглянула Лоррейн.
— На улице такой холод, — сказал ей сотрудник автосалона, и с каждым словом у него изо рта вылетало облачко пара, — вы уверены, что не хотите зайти внутрь?
Лоррейн отрицательно покачала головой и быстро подписала бумаги. Сара осторожно направилась к ней.
— Мам? — пролепетала она.
Продавец взял документы. Лоррейн проводила его взглядом. Она плотно сжала губы, по ее щекам потекли слезы. Сара вспомнила, как сама она горько плакала в объятиях матери — из-за насмешек в школе, развода родителей… Мама Сары, пусть немного сумасбродная, всегда находила время для дочери, в трудную минуту гладила ее по голове и уверяла, что все будет хорошо.
Теперь Сара отчаянно хотела сделать то же самое.
Она увидела, что к машине подошел еще один человек, по пути складывая документы в конверт. Это был дядя Марк из Северной Каролины. Он сел на водительское сиденье.
— Ну вот и все, — сказал он. — Сожалею, что тебе пришлось приехать сюда, но они не приняли бы это без твоей подписи.
Лоррейн слабо вздохнула.
— Только бы не видеть эту машину.
— Понимаю, — согласился дядя Марк.
Они молча смотрели, как сотрудник салона отгоняет синий «форд» к задним рядам парковки.
— Нам пора, — произнес Марк.
— Подожди.
Лоррейн впилась взглядом в машину, пока та не исчезла за углом. Потом не выдержала и стала всхлипывать.
— Мне следовало быть рядом с ней, Марк.
— Ты не виновата…
— Я ее мать.
— Ты ни при чем.
— Почему она так сделала? Почему я не знала?
Он неловко попытался обнять ее, перегнувшись через переднее сиденье, их зимние куртки заскрипели, соприкоснувшись.
Сара обхватила себя за локти. Ей стало нехорошо. Она так стремилась избавиться от страданий, что даже не подумала о горе, которое принесет ее уход самым близким людям. Мать прижимала к груди конверт, внутри лежал чек от продажи машины — когда дочь садилась в нее, то была еще жива, и Лоррейн цеплялась за эту невидимую ниточку, связывающую ее с Сарой.