Хранитель. Первая война
Шрифт:
Хоран не хотел этого. Он замялся, но с гномами спорить не стал. Тира и Аргелор сняли капюшоны, и Бередор невольно охнул, а после замер с открытым ртом, глядя на две пары зеленых глаз.
— Гм… — Хоран переступил с ноги на ногу, но Бередор так и остался стоять. — Стемнеет уже скоро. Нам бы товар забрать…
— Э…да…товар… — гном крякнул, а затем подозвал своих помощников и те, бросая многозначительные взгляды, быстро сгрузили с повозки Хорана мед.
Последняя заполнилась ящиками с серыми слитками железа, а Бередор все продолжал смотреть на брата и сестру. Тира, чувствуя себя не уютно, чуть отступила
— Отец, гномы тебя обманывают, — прошептала она так, чтобы Бередор не услышал, однако тот уже переменился в лице.
Его и без того широкий нос, раздулся еще больше и покраснел. Борода встопорщилась так, что казалось, из нее вот-вот полетят искры. Гном вскипел, как чайник на жарком огне.
— Что?! — протянул он. — Слово моего народа крепко, как сам камень!
— Твой металл не настоящий, не истинный. Это жалкая подделка! — смело заявила Тира, не смотря на оторопевшего гнома и его помощников, которые уже похватались за свои топоры.
Хоран откашлялся. Его глаза метались между дочерью и Бередором. Гном, чье лицо налилось кровью, выхватил пухлой рукой железный слиток из ящика.
— Этот металл прошел через мою кузню! Провалиться мне тут, если я в чем-то обманываю! — прогорланил он, забыв о толпе.
— Лжешь! Он не истинный! — Тира выхватила слиток у него из руки, и железо в ее пальцах вмиг покрылось трещинами, будто старая сухая глина.
Слиток раскрошился на мелкие кусочки и упал к ногам Бередора, глаза которого округлились. Шатер гномов погрузился в молчание. Подгорный народ во все глаза смотрел на Тиру, а сердце Хорана оборвалось.
— Истина! — нараспев вдруг протянул Бередор. — Ты, видишь истину?
Руки гномов сошли с рукоятей топоров, и они склонили головы в коротком почтительном поклоне, тем самым приведя Хорана в еще большее замешательство.
— О чем ты говоришь?! — спохватился он, но толпа любопытных уже сунула свои головы в шатер, чтобы поглазеть на происходящее.
— Твоя дочь видит истину! — воскликнул Бередор. — Это…великий дар дра…
— Чушь! — Хоран толкнул Тиру за свою спину. — Видать среди твоих слитков брак попался, не более! Забирай мед и нам пора отсюда. Ну?! Чего рты разинули?!
Он прикрикнул на собравшихся зевак и торопливо развернул повозку.
— Отец? — вопрошающе уставился на него Аргелор, только тот уже никого не слушал.
Как можно скорее, он торопился увести детей с площади и попасть на более узкие улочки. Тира ни с того, ни с его, получила от него первую в своей жизни, звонкую пощечину. Рука отца скользнула по ее щеке со всего размаху, а боли будто и не было, зато пальцы Хорана как огнем обожгло. Не обращая на это внимания, он погнал повозку к постоялому двору.
Воздух словно сгустился вокруг них, народ торопился расступиться, но была другая сила, которая сдерживала коня. Хорану пришлось сбавить темп, и повозка медленно загремела по мостовой.
— Отец, там чужак! Черноплащник за нами едет! — неожиданно проговорила Тира, и Хоран обернулся, бросив быстрый взгляд через плечо.
Безликий, в самом деле, ехал следом. Его конь шагал размеренно, и все же охватывал большее расстояние, чем тому было положено.
— Но! — прикрикнул Хоран на своего коня.
Они выехали на другую площадь, не такую большую,
Эта фигура притягивала к себе взгляд и одновременно отталкивала. Когда Тира указала своему брату на странного незнакомца, тот успел бесследно исчезнуть.
Глава третья
Иллигеас поднял голову. Ладья шумела. Сотни парней и девушек, разодетых в яркие одежды, гуляли по улицам, их хоровод мелькал перед глазами пестротой. Другой, на месте мага, давно растерялся бы. Найти ученика в такой толпе, все равно, что искать иголку. Пути могут и не сойтись, если судьбе будет неугодно и тут не имеет значения, какой у тебя сан. Жизнь не только Иллигеаса зависела сейчас от этих самых путей, однако спешить было нельзя.
Он не носил посоха или жезла, как другие маги. Его сила наполняла тело, как и положено его расе. Стоя на площади, он целиком обратился к этой силе, и закрыл глаза. Шум медленно отступил на задний план. Его внутреннему зрению открылся весь город разом. Если бы люди знали, что город это живой организм, они относились бы к нему по-другому. К сожалению, такие знания давались только магам. На сером фоне замелькали малые и большие точки, постепенно переросшие в силуэты.
Маги, в зависимости от выбранной ими стороны, светились разными цветами, от темно-серого, до малахитового. Среди них ярко горел багрово-фиолетовый силуэт женщины, очерченный черными линиями. Эллардис. Она тоже была здесь. Иллигеас сжал сознание, обходя ее стороной. Как темная охотница, не скрываясь, та ходила по городу. Лиловые одежды и такой же тонкий посох с кровавым навершием, выделяли ее из толпы. Купцы склоняли перед ней головы, маги приветствовали. Искать ученика на ярмарке зазорным не считалось, да только поиски Эллардис больше походили на охоту с выслеживанием. Она именно охотилась, и Иллигеас знал за кем.
Плотно завернувшись в плащ, маг усилил зрение. Он пролистывал горожан и гостей, как книгу. Видел и безликих, новых гончих Архимага, которые якобы поддерживали порядок. Они тоже что-то выискивали. И тут Иллигеаса ослепило. Свет ударил в самое сознание, ударил больно и горячо, заставив открыть глаза. Тогда он увидел повозку с людьми, проезжавшую мимо него. Свет продолжал жечь его, и маг поддался ему. Это случилось с ним впервые. Связь установилась в один миг, связь ученика и наставника. Тонкая нить связала его и фигуру на повозке очень крепко. Тело, в которое Иллигеас облек себя в этом мире, едва выдержало это. Но другого тела маг себе позволить не мог. Задыхаясь, он все же выстоял и высмотрел, куда направилась повозка, а после ему пришлось скрыться. Эллардис уже учуяла его. Как зверь на добычу, она устремилась на малую площадь, только никого там не застала.