Хранитель
Шрифт:
Сашка перевел дух.
– В подвал-то зачем залез? – спросил Перун.
– А вы меня когда молнией ебн… саданули, я к Акиму в ограду и залетел. Когда очухался, смотрю – скоро рассвет. Ну в погреб и залез. А что со мной дальше будет, Пётр Богданович?
– Ну как шо, убьем тебя. На кой хрен ты нам сдалси? – вставил свои пять копеек Аким, на что Петр лишь кивнул.
– Дядь Пётр, это, не меня надо убивать! Я ж это… помогать буду! Я тут все места,
– А откеда ты места окрестные знаешь? Ты ж с другой деревни? – ехидно осведомился леший.
– Да я все детство тут провел, потом работал, да к девкам ездил. Все знаю, честно. Не убивайте, прошу вас. – казалось еще чуть-чуть и парень разревется.
– Ладно, переходишь пока деду в распоряжение, а дальше видно будет. – посмотрев на вампиреныша, махнул рукой Перун. И больше не обращая на него внимания, принялся за еду.
Перекусив, Перун зашёл к себе в комнату, взял блокнот и ключи от машины. Собравшись, он вышел из дома и направился к автомобилю. Гудение двигателя разогнало утреннюю тишину. Нажав на педаль газа, Петр двинул машину вперёд.
Нужно было съездить к Савельевым и узнать, для чего глава семьи собрал мужиков и зачем полез в лес ночью. Также нужно было разузнать о кладбищенском стороже и поставить по периметру деревни несколько ловушек, что дадут понять где в следующий раз объявится нечисть.
Лексус вывернул из переулка на центральную улицу и остановился возле магазина.
Магазин был полон. Старики и бабы разговаривали, не понижая голос, а некоторые и не выбирая выражений. Шум был таким, что казалось будто не в сельском магазине находишься, а на багдадском базаре. Однако, это нисколько не мешало им набивать свои сумки хлебом и другими продуктами. Появление старого бога нисколько не изменило обстановку. Он заслужил лишь несколько мимолетных взглядов от присутствующих, которые, впрочем, не отвлеклись от своих разговоров ни на секунду.
Перун подошёл к окну и стал ждать пока магазин не опустеет. Спустя час в помещении не было никого, кроме старого деда, продавщицы Риты и Перуна. Пока дед что-то выбирал, разглядывая прилавки, Перун подошёл к Риье и завёл разговор.
– Здравствуй, Рита Павловна. – с улыбкой сказал он.
– Ой, Пётр Богданович, здравствуйте! Как вы, обосновались уже? Как вас дедушка Аким принял? – улыбаясь и радуясь встрече ответила девушка.
– Да с огоньком. Риточка, а вы знали Павла Семёныча – сторожа кладбищенского?
Улыбка, которая украшала лицо Риты, исчезла, и в глазах появилась печаль.
– Да, это отец мой. А что вы хотели? – в глазах продавщицы плескались слезы.
– Прими мои соболезнования. Я бы хотел осмотреть его вещи, я могу это сделать?
– Да конечно, у меня завтра выходной. Приезжайте, я вам все покажу.
Не желая больше мучать девушку, потерявшую отца, Перун спросил где может найти Савельева
Через двадцать минут Перун был около большого двухэтажного дома. Тут веяло смертью. Над домом словно была огромная серая туча, которая затягивала в себя жизнь, высасывала её всю до капли. Сам же дом был огорожен высоким деревянным забором, что не позволял заглянуть во двор.
Подойдя к калитке, Перун нажал на кнопку звонка. Ждать ответа пришлось недолго и перед ним открылся проход. В нем стоял жилистый мужчина маленького роста, с проплешинами на голове, и пышными седыми усами.
– Вы кто? – спросил мужчина.
– Меня зовут Пётр Богданович. Мне бы Савельева увидеть.
– Нет Генки больше, помер сегодня ночью. Да ты не стой заходи, хоть попрощаешься. Меня Владимир Яковлевич звать.
Мужчина впустил Перуна за ограду, и жестом пригласил в дом. Они зашли внутрь, дошли до зала, где стоял гроб. В нем мирно лежал почивший Геннадий Савельев.
– Ты кто ему был?
– Друг армейский его. Хотел навестить старого товарища. – сделав скорбное лицо, сказал бог. – А вы ему кто?
– Брат младший. Пошли на кухню, выпьем хоть за упокой, раз за встречу не получилось.
Перун с братом усопшего прошли на кухню. Владимир достал бутылку водки из холодильника и разлил в граненые стаканы, которые были извлечены из недр заляпанного жиром шкафчика.
– Ну, за упокой. – они дружно выдохнули и выпили.
Весь оставшийся день они пили и разговаривали о недавно почившем брате и "товарище". К одиннадцати вечера Владимир уснул. Перун оставил его на кухне, а сам подошел к телу почившего и приложил руку к его голове. Память покойника смешалась с памятью бога и он увидел…
Последние воспоминания тараном врезались в сознание богу. Он увидел, как Савельев развешивал кресты над дверью и окнами, чертил руны оберегов по всему дому. Он носился, как бешеный, по всей деревне – искал иконы и кресты.
– Гена, ты чего? Что случилось-то? – спросил его Мальцев.
– Да надо мне Вась, надо. Придет он скоро, придет… ко мне явится. – дрожащим голосом говорил Генка. Было видно, что он не спал, как минимум, двое суток.
– Кто придет? Давай мужиков соберу, мы всех их разом положим. – лицо Мальцева стало суровым.
– Тебе у церкви резни не хватило? – рявкнул Савельев, – Ночью лучше не высовывайся и жене своей скажи, чтобы дома сидела. Я справлюсь.
– Ну тебе сейчас поди помочь чего надо? – спросил Василий обеспокоенно.
– Да. Мел нужно, много мела. Чтоб не видели. Найди мел и ко мне.
В три часа дня Савельев вернулся домой и стал чистить ружье. Закончив с ним, он стал заряжать патроны в старую винтовку, перед этим накладывая слой серебра, на которые он пустил все драгоценности, что смог найти в доме.