Хранитель
Шрифт:
Входная дверь на первом этаже уже была распахнута, в нее залетал свежий ветерок. Солнце поднималось над сонным городом, щебетали утренние птицы. Несколько Хранителей уже пили кофе во дворе, помахали Артуру руками и вернулись к разговору.
Он прислушался к себе. Чувство дернулось и рванулось вперед, настойчиво требуя следовать за ним.
Артур вывернул со двора и вышел к проезжей части, бегущей вдоль старого сквера. Чувство заполнило грудь и потянуло сильнее. Желудок сжимался от голода, кружилась голова.
Через три улицы чувство пихнуло его вбок и заставило свернуть в прохладные тенистые дворы.
Артур огляделся: пожилая женщина с маленькой собачкой на газоне, мужчина с газетой на скамье. Не они. Пройдя вглубь узкого двора, зажатого между домом и забором детского сада, Артур обнаружил того, к кому вело чувство.
– Что за день такой!
Мужчина пытался завести машину, чертыхался, швырялся инструментом и проклинал старый автомобиль всеми возможными словами. Жалобно гудел стартер, вспарывая утреннюю тишину.
Артур подошел ближе, прислушался. Авария. Лобовое столкновение. Мужчина не пострадает, но серьезно покалечит водителя встречного автомобиля. Наверное, это самое сложное в жизни: понять, что, если судьба не дает тебе дорогу, не нужно ей сопротивляться. Расслабиться и замедлиться. Но люди, как правило, злятся и начинают спешить еще больше, навлекая на себя все беды мира.
Мужчина выбрался из салона, влез в груду проводов под капотом, ругаясь таким отборным матом, что Артур машинально глянул на окна дома. Как ни странно, никто не выглянул узнать, что происходит. Возможно, подглядывают из-за занавесок. Но такие, как правило, ничего не рассказывают и не принимают участия в поимке Хранителя, который лишь пытался помочь.
– Да мне ехать надо! – воскликнул мужчина, ударив молотком под капотом. – Срочно!
Артур оглядел машину, вздохнул. Срочно ехать не надо. Он достал складной нож, который Тимур нашел для него на блошином рынке, огляделся. Очень вовремя во двор въехал мусоровоз, заглушая сонные утренние звуки. Мужчина стучал молотком по гаечному ключу, пытаясь отвернуть закисший болт.
Артур подскочил к заднему колесу, сел на корточки и с размаху всадил нож в черную покрышку, замер. Мусоровоз остановился возле помойки и начал сдавать назад, громко запищал сигнал заднего хода.
Время.
Артур резко выдохнул, дернул рукоятку ножа. Поток воздуха вырвался из прорези. Хранитель подскочил и рванул прочь, на ходу складывая нож. Нырнул между машин, гуськом добрался до трансформаторной будки, обошел ее и осторожно выглянул. Грохнул мусорный бак. Мужчина захлопнул капот, отряхнул руки и сел за руль. Лишь бы заметил, что колесо спущено.
Артур огляделся, убедился, что за ним никто не наблюдает и закурил, прижавшись плечом к холодной стене. Автомобиль завелся, вывернул колеса и рванул с места. Неужели
У выезда со двора машина резко остановилась. Мужчина выбрался с водительского места, оглядел колеса и выругался так громко, что несколько голубей смело с ветки над ним.
Чувство успокоилось, свернулось клубком и опустило голову. Справился. Спас…
Шестой час. Артур с тоской смотрел на часы. В это время еще работают те, кто ушел в ночную смену или жаворонки. Есть у них трое жаворонков, которые встают в пять и отправляются на работу. Но после обеда они превращаются в раздраженных ворон.
Вернувшись домой, Артур наспех съел вчерашний ужин, потому что до завтрака еще было четыре часа, налил себе кофе и вышел во двор, чтобы покурить. Он любил ранние утра. Тишина, еще холодное солнце поднимается над сонным городом, поют птицы, а улицы пусты и молчаливы. Правда, чтобы наслаждаться рассветом в полной мере, нужно ложиться спать далеко не за полночь.
Выйдя из дома, Артур обнаружил отца. Он сидел на скамье у входа и курил, подставив загорелое лицо теплому утреннему солнцу.
– Доброе утро, – едва улыбнулся глава, не открывая глаз.
Артур помялся, но все-таки подсел к нему. После вчерашнего разговора настроение быть с отцом один на один еще не появилось.
– Доброе, – буркнул Хранитель, роясь в карманах.
– Все еще дуешься? – ухмыльнулся глава.
– Ничего не дуюсь…
– Тебе нет смысла обижаться на меня.
– Да, да, – закивал Артур, разглядывая пачку сигарет. – Ты глава и твои решения не обсуждаются, я помню.
– Ты же знаешь, что у меня не было выбора.
– Был!
Отец опустил голову, открыл глаза и строго посмотрел на него. Артур машинально поежился, словно ему снова тринадцать.
– Артур, мы можем спорить, сколько угодно, но своего решения я не изменю.
– Ты же знаешь, что Кирилл мечтает отомстить тебе.
Глава рассмеялся, покачал головой и поднял стакан с кофе.
– Кирилл много о чем мечтает. И уйти, и к Небесным переметнуться, и убить нас всех. Ты же знаешь, что дальше слов его действия не заходят.
Артур сжал челюсти, зло глядя на отца.
– Почему именно Алису ему? Тетя… да черт! Любовь Андреевна участвовала в процессе против дяди Коли. Ты же знаешь, что это может быть опасно.
Отец поджал губы, глядя под ноги, покачал головой:
– Именно. Кирилл считает, что я отношусь к нему предвзято из-за Коли. Хотя я считаю, что ни один ребенок не должен пострадать за грехи родителя, он думает по-другому.
Артур смотрел на отца со смесью раздражения и недоверия. Ему хотелось спорить до посинения, кричать, доказывать и отстаивать свое мнение, но глава не будет слушать. Придется затаиться и выжидать подходящего момента. А Артур ненавидит ждать.