Хранитель
Шрифт:
Гриша смерил его недовольным взглядом.
– Гулять.
– Не на отдыхе. Пошли работать!
Он ходил за напарником по городу, чувствуя себя собакой на привязи, и из принципа отгонял все видения. Они пропустили обед и вот-вот пропустят ужин. Юра молчал, ходил широкими быстрыми шагами, сунув руки в карманы кожаной куртки, а на прохожих смотрел так, словно вычислял предателя.
Когда сумерки опустились на серый холодный город, Гриша поймал сигнал. Он был до того четким, что увернуться не получилось. Девушка выпала
Они нырнули во дворы, срезали путь через парк и вышли к старым панельным пятиэтажкам, протиснулись сквозь толпу зевак. Юра грубо распихал собравшихся и склонился над девушкой. Она делала короткие, рваные вдохи, смотрела на него широко распахнутыми до одури голубыми глазами и пыталась что-то сказать. Ее длинные белоснежные волосы испачкались в крови.
«Что с тобой?»
«Позвоночник сломала, выживу»
Гриша стоял рядом, слушая Юру и девушку, сжимал челюсти.
«Позвоночник восстановится?»
Он зажмурился до боли.
«Нет. Буду в инвалидной коляске всю жизнь, даже руки двигаться не будут»
Хранитель шумно выдохнул, по телу пробежал электрический разряд.
Юра поднялся на ноги, повернулся к нему, а во взгляде черных глаз мелькнуло ехидство. Гриша уловил эту секундную эмоцию.
– Провожай, – приказал наставник.
– Не буду.
– Будешь, провожай.
Гриша опустил голову и посмотрел Юре в глаза, медленно покачал головой из стороны в сторону.
По телу прокатилась волна опустошения. Ему вдруг стало все рано, плечи расслабились, руки безвольно повисли, безразличный взгляд скользнул в землю.
– Провожай, – повторил Юра ледяным, властным тоном.
Гриша кивнул, опустился на колено возле девушки. Она смотрела на него обезумевшим от боли взглядом.
– Пожалуйста, – прошептала она хрипло.
«Ты жить хочешь?»
«Да! Прошу тебя! Помоги мне! Пожалуйста! Мой ребенок! Он выживет! Я не хотела прыгать! Я выпала! Не хотела…»
Он должен был помочь, спасти ее. Должен был… подчиняться воле Юры.
«Возвращайся домой»
Девушка замерла, сделав долгий выдох. Ее тело расслабилось, грудь опустилась, сомкнулись губы. Стеклянные глаза смотрели на него, в самую душу.
– Я же сказал, что будешь, – усмехнулся Юра.
Эмоции рванули грудь. Сердце сжалось и больно ударило по ребрам. Гриша поднялся на ноги, попятился, пытаясь сделать вдох, грудь сдавило. Он опустил глаза на свои ладони. Они были испачканы в крови.
Он судорожно пытался отряхнуть пальцы.
– Что с ней, милок? – спросила сухенькая старушка у него.
Гриша вздрогнул, дернулся в сторону и уставился на толпу так, словно они все знали, что он сделал. Вот-вот полетит первый камень.
– Умерла, бабусь, – строго ответил Юра. – Сломала позвоночник, когда упала. Не выжила.
– Ты… – прошипел Гриша, обернувшись к нему.
– Заткнись и идем! – процедил наставник. –
Он грубо схватил Гришу за локоть, рывком развернул и больно пихнул в спину. Хранитель споткнулся, поймал равновесие.
– Ты применил подчинение! – проговорил Гриша, не веря своим же словам. – Ты заставил меня! Она была беременна! Ты убил ребенка! Ребенка! Ты…
Он задохнулся, его трясло как в лихорадке, стучали зубы. Никогда. Никогда ему не вымолить прощения за это. Никогда руки от крови не отмыть. Никогда…
Юра молчал, пока они не отошли достаточно далеко.
– Все через это проходят, – безразлично ответил он, пожав плечами. – Всех новичков так учат, потому что вы приходите сюда с удивительной моралью. Слышал ее? От нее после больницы останутся глаза и рот.
– А душа?! – его голос сорвался на высокие ноты. – Ее душа! Ребенок!
– Переродятся в нормальном теле, – безразлично пожал плечами Юра. – Так будет лучше.
– Ты убийца! – прошипел Гриша. – Я не буду с тобой работать! Иди ты к черту! Ты моими руками убил двух людей! Ты… ты…
У него дрожала нижняя челюсть, он задыхался. Юра резко остановился, схватил его за плечо и тряхнул.
– Ты, щенок, жизни не нюхал! Забыл, где работаешь?!
Гриша долго смотрел ему в глаза с отвращением.
– Не нужна мне такая работа.
– Домой! – Юра грубо пихнул его.
Гриша попытался вырваться, но его воля растворилась, сделав послушной куклой. Стало все равно. Пусть хоть убивают…
В Хранилище Юра не снял подчинение, завел его в дальнюю комнату на первом этаже.
– Юра, ты чего это? – окликнул его Марат, наставник Арины.
– Переучиваю, – бросил Юра, отпирая дверь. – Боря не научил, я научу!
– Зря ты так, – вздохнул Марат. – Ты его не сломаешь, а от нас отвернешь.
Юра развернулся на пятках и оглядел Хранителя с ног до головы.
– Игорь меня приставил к нему! А ты иди, учи своих детей!
Марат не боялся Юры никогда. Он усмехнулся, глядя ему в глаза:
– Игорь не показатель. Попомни мои слова, Юра, когда он сбежит или попытается убить тебя.
Хранитель не нашелся, что ответить, отвернулся и втолкнул Гришу в крохотную камеру.
– Посидишь тут дня три, – усмехнулся он, обводя глазами стены. – Знаешь, я тоже раньше думал, что мир спасать легко. А потом увидел, как сложилась жизнь у тех, кого я спас…
Он с отвращением глянул на маленькое зарешеченное окошко и покачал головой.
– Хреново, скажу тебе, сложилась. Один инвалид просидел всю жизнь с родителями, а когда они умерли, его сдали в интернат, где он прожил лет пять никому не нужный. Второй промучился три года, а потом заполз на подоконник и выпал из окна. Наркомана спасал тоже, так он жену убил, когда она ему денег на дозу не дала. Думаешь, я такой не был? Был, был. Хорошо, что из меня дурь выбили. И из тебя выбьем.