Хранитель
Шрифт:
Резко сократив разделяющее нас расстояние, моё тело взмахивает по диагонали скальпелем. Казалось, что урод смог уклониться от лезвия, так легко, не находя ни грамма сопротивления, пронесся в воздухе скальпель, но это только в первый миг. Буквально в следующий, подставленная рука вспухла кровавым разрезом, а на пол упали пальцы с удерживаемой битой, выставленной в защитном жесте.
Коридор наполнился свиным визгом. Противный голос упавшего на ступеньки мужика, резанул по нервам, разрывая пелену отупляющего безразличия, но не давая возможности вернуть управление себе.
Мой
По новому смотря на окровавленную жертву сквозь призму чужого спокойствия, я словно бился о бетонную стену, в то время, как тело лишь пожало плечами и произнесло: “Лишающий Жизни по воле своей, да познает гнев Смерти”.
Слова Жнеца, не смотря на противоестественность для меня хладнокровного убийства, вызвали если не одобрение, то понимание. Пусть и находясь в цепких руках чужой воли, я не мог не согласиться, что придя в ночи вдвоем против меня одного, с битой и огнестрельным оружием, они не могли не осознавать, что переступают черту.
Перешагнув извивающееся тело и согнав с плеча грифона, нагло игнорирующего мою бестелесность, моё тело захватило за волосы врага и резко полоснуло скальпелем по горлу.
Булькая и дергаясь всем телом, “мститель” умирал на бетонном полу, а я с лёгким трепетом и страхом наблюдал за этим, запечатлевая в памяти первого собственноручно убитого человека. Имей я управление над телом, проблевался бы и возможно впал бы в истерику, но под чужой холодной волей, лишь содрогался пытаясь вернуть контроль.
На умерщвлении наказание не закончилась. Склонившись над затихающим телом мои руки стали отрезать голову. Я чётко понимал, зачем монах так поступает. Переступая через свои привычки, он действовал во благо мне, кроме жизненного урока “как поступать с врагами” обеспечивая материалами для ремесла. Пусть всё тело на запчасти не разобрать, но человеческие черепа, как показала практика, могут оказаться весьма ценны как для шамана, так и для в некроманта.
Отчекрыженная голова, приподнятая за волосы, отправилась в инвентарь, а нас привлёк белёсый контур уплотненного воздуха, оставшийся на месте обрубка.
– Как любопытно.
– Хватая рукой за эфемерную плоть, я потянул её на себя.
Вытягивать ауру из тела оказалось сложнее чем разделывать плоть, но через пару минут в моих руках колыхалось облачко, постепенно структурирующееся в полноценное привидение. Лицо его, пока ещё хранящее прижизненные черты, беззвучно орало, безумно вращая глазами. Когда Привидение окончательно оформилось, монах выпустил его из рук.
– Хреново злить некроманта, не правда ли?
– Почесывая, вернувшегося на плечо грифона спросил уже лично я в пустоту.
Мало помалу дух хранитель уступал мне контроль, не выпуская впрочем окончательно из хватки воли и притупляя чувства.
Ситуация всё больше стала для меня ассоциироваться с неприятным, но крайне необходимым
Именно в момент, когда до меня дошли цели побудившие духа вмешаться, я с тоской вспомнил сделанный всего-лишь сегодня утром выбор. Как же я был не прав отказавшись от возможности напрямую взаимодействовать со своим сожителем.
Закончив с первым, и обобрав его тело, я, понукаемый волей духа, направился на поиски второго ночного гостя.
Как и в большинстве случаев, коммуникационный шкаф, контролирующий основные линии связи нашего подъезда, стоял в подвале, и проще всего получить доступ к камерам видеонаблюдения можно именно оттуда. Так что, пользуясь небогатым опытом, я поспешил на встречу с напарником мстителя. Устроить полноценную охоту за мерзавцем нам не удалось, спустившись к лестниц в подвал, я направил призрака вниз, а монах, вооружившись битой, встал за углом.
Как оказалось, пусть и созданный скорее монахом нежели мной, призрак, тем не менее, подчинялся только мне. Так что, через “нехочу” в кошмаре этой ночи довелось поучаствовать и лично.
Перепуганный призраком дядюшки, уродец как пробка из бутылки выскочил из подвала, чтобы встретить грудью биту на самом выходе к спасению.
От восходящего удара, тело паренька подлетело и припечаталось о стену. После чего повторило судьбу своего родственника, лишившись головы.
Покидал я мир духов уже полностью контролируя себя, так как, убедившись, что дело сделано, а я не спешу впадать в истерику и чудить не стану, монах безмолвно откланялся, оставляя меня наедине самим с собой.
Выйдя из плана духов сразу в квартире, я принял ванну, отмываясь от крови, и провалился в сон без сновидений.
Глава 15. “Потом”.
Полуподвальное помещение следственного отдела по особо тяжким преступлениям выглядело как и положено выглядеть местам подобного назначения - неказисто и угнетающе. Серые стены и неудобная мебель дополнялись небольшим окном, сквозь которое солнечный свет играл на полу контуром решетки, что вместе со старым столом с поцарапанной столешницей и двумя отжившими своё стульями навевало обречённые мысли о безысходности. Запах сырости и плесени окончательно вгоняли разум в тоску, оставляя из всех мыслей только те, что искали способ вырваться из цепких лап законников.
Ссутулившись, я сидел, ожидая своего следователя, когда дверь, скрипнув, открылась и в комнату вошёл человек в помятом пиджаке и с потертым наладонником в руках. Не представившись и даже, не поздоровавшись, он ногой отодвинул стул и, развалившись на нём, активировал устройство, демонстрируя мне титульный лист документа: «Дело №...»
Тухлым дуновением эмпатия донесла до меня омерзительное ощущения раздражения, направленного лично на меня.
– Та-а-ак-с, что тут у нас?
– По-змеиному растягивая слова, начал тип невыразительной внешности с обрюзгшими мешками под глазами.
– Угу... Ну что ж... Подследственный, признаваться в содеянном будете?