Хранители Грааля
Шрифт:
Сам папа Иннокентий III утверждал, что именно духовенство несет главную вину за возникновение ересей. Чтобы успешно им противостоять, клир должен пользоваться уважением и доверием верующих, чего давно уже не наблюдалось. Гениальный теократ, Иннокентий понимал, что для искоренения ересей необходимо использовать не только насильственные методы борьбы, и разделил движения мирян на две категории. К первой было отнесено движение катаров, создавших в Окситании собственную церковь и ставших на путь открытого противостояния с церковью Римской. Во вторую категорию вошли евангелистские движения: они были возвращены в лоно церкви. Именно благодаря этому шагу стало возможным официальное признание
В 1207 г. Иннокентий III благословил основание ордена миноритов, чуть позже — доминиканцев. Новые братства, с одной стороны, придавали институциональные формы религиозным идеалам мирян и давали им возможность вести евангельский образ жизни, не вступая при этом в конфликт с церковью, с другой — были призваны бороться с ересью при помощи проповеди. Таким образом, наряду с разработкой законодательства против еретиков, совершенствованием процедуры расследования преступлений против веры и привлечением к борьбе с ними светских властей создание нищенствующих орденов стало одной из ключевых мер, предпринятых римской курией для искоренения еретических движений.
Между еретиками не всегда существовало единство. Одно направление — собственно альбигойцы, или катары, — было основано на восточных философских системах в их синтезе с христианством, имело выраженный дуалистический характер, связь с манихейством и производными от него верованиями. Другое представляло собой евангелический, строго христианский протест и, хотя было уничтожено в Окситании в XIII в., со временем воскресло в идеях Реформации и воззрениях кальвинизма. Но альбигойских пастырей обоего толка — и это признавали сами католики — роднило одно: они были трезвы, просты, доброжелательны, трудолюбивы и никому не отказывали в бескорыстной помощи.
Катары свято соблюдали все, что декларировали в проповедях. А личный пример на фоне развращенного римского духовенства оказывал на души людей потрясающее воздействие. Сами звания — «Добрый мужчина» и «Добрая женщина» — вызывали уважение. Катарам помогали, их кормили, им добровольно жертвовали средства.
Совершенные отрешались от мира и от общества, их имущество принадлежало всей церкви. Они отрекались от семейных и родственных уз, давали обет целомудрия и нищеты; их жизнь была чередой аскетических подвигов. Четыре раза в год они соблюдали строжайшие сорокадневные посты, три раза в неделю не ели ничего, кроме хлеба и воды.
Петр Сернейский, ярый недоброжелатель еретиков, дает немногие и краткие сведения о катарской иерархии. У еретиков «были представители власти, которых они называли „дьяконами“ и „епископами“, их просили о наложении рук, дабы всякий умирающий полагал возможным спасение своей души, но в действительности, если они налагали руки на умирающего, какая бы вина на нем ни была, если только он в состоянии был прочитать Pater Noster, они считали его спасенным и, пользуясь их выражением, „утешенным“ до такой степени, что без всякой епитимьи, без какого-либо другого искупления своих грехов он поднимался на небеса».
Действительно, церковь катаров имела свою иерархию и свои диоцезы [14] . Их число и размеры с течением времени несколько менялись. На Юге было всегда три диоцеза — Тулузский, Каркассонский и Альбигойский; другие, вроде Разесского и Аженского, возникли позже и исчезли раньше. Одна из целей катарского собора в Сен-Феликс-де-Карамане в 1167 г. заключалась в точном определении границ этих диоцезов. Во главе каждого из них стоял епископ, управлявший диоцезом единолично с помощью двух священников, именуемых Старшим и Младшим сыновьями. Когда епископ умирал, ему автоматически наследовал Старший сын, посвящаемый Младшим,
14
Диоцез — центральноадминистративная территориальная единица в католической, англиканской и некоторых других протестантских церквях, во главе которой стоит епископ.
Альбигойцы доказывали, что смертная казнь не должна существовать, что человек ни под каким видом не должен обрекать себе подобных на смерть. Их вера запрещала всякое кровопролитие и войну. Даже перед лицом смерти Совершенные должны были терпеливо сносить боль и раны, не поднимая руку в свою защиту.
Катары перевели на язык ок Библию и ревностно проповедовали ее учение. Распространяя свои религиозные воззрения, они обратили в свою веру многих представителей известных родов. За добродетельную жизнь и чистоту помыслов они пользовались всеобщим уважением и поддержкой всей южной знати. Совершенные жили как святые, отринув радости телесные и предпочитая восторги духа. Самый большой ужас внушала им возможность умереть внезапно, в состоянии греха, не успев получить consolamentum. Апостольская жизнь еретического клира весьма существенно отличалась от эпикурейства католического духовенства. Не заметить это различие было невозможно.
Шло ли катарское вероучение снизу, как в свое время христианство? Скорее всего, нет. Местная насмешливая знать давно ввела моду на интеллектуальные дискуссии, на светские и немного либертинские взгляды относительно многих, считавшихся церковью непогрешимых истин. Пытливый человеческий ум искал объяснения законам мироздания, и часто в жарких спорах образованных и просвещенных сеньоров и дам звучали вполне еретические утверждения.
Религия катаров, отрицая сущность полов, как и все реалии плотской жизни, провозглашала равенство мужчин и женщин. Здесь еретики основывались на концепции апостола Павла, изложенной в Послании к галатам (3:28–29): «Нет уже иудея, ни язычника, ни раба, ни свободного, нет мужского пола, ни женского, ибо все вы одно во Христе Иисусе…» Правда, и католицизм этого равенства тоже уже не отрицал, но на практике всегда оставался религией решительно антифеминистской.
Женщин Совершенных было меньше, чем мужчин, но не намного. Повествуя об «удостоенных» еретиках, схваченных крестоносцами, историки той эпохи не называют точных цифр, хотя не создается впечатления, что среди арестованных мужчины превалировали. Эти «добрые христианки» осуществляли свой апостолат среди женского населения. Они много занимались уходом за больными и врачеванием, поскольку в ту эпоху женщины предпочитали лечиться у медиков одного с ними пола. Наконец, чаще, чем мужчины, они посвящали себя жизни созерцательной.
У катаров женщины, принявшие Святой Дух, могли, как и мужчины, передать его наложением рук, хотя практиковали это лишь в экстремальных случаях и гораздо реже, чем мужчины. О епископах, или диаконесах, — женщинах сведений нет. Активная роль апостолата оставалась за мужчинами, более приспособленным к тяготам и опасностям страннической жизни. К женщинам Совершенным относились с не меньшим пиететом, и часто они становились настоящими матерями для своих общин. Они жили отшельнически в отдельных домах или составляли особые общины, где занимались рукоделием или воспитанием девочек, принимая также на свое попечение больных. Это было устройство, напоминающее католический монастырь.