Хранители хаоса
Шрифт:
Хранитель Барьера не разделял мнения капитана, но потеря очередного дефена – даже такого, как Нондер – была для него невосполнимой утратой. Теперь он всерьез засомневался, что их предприятие будет иметь успех.
– Они выяснили что-нибудь новое? – Зигмунд оперся кулаками о столешницу и поднялся со своего сидения, больше похожего на трон, чем на кресло капитана корабля – массивное, с резными узорами на высокой деревянной спинке. Встал перед окном, заложив руки за спину.
– Ничего, – покачал головой магистр.
Некоторое время в каюте царила почти полная тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом волн, ударяющихся о борт «Нагой девы». Потом
– Если я отзову отряд, как скоро мы сможем отправиться обратно?
Зигмунд пренебрежительно посмотрел на чародея.
– Только не говори, что ты решил сдаться.
Магистр снова вздохнул, чуть скривился, но промолчал.
– Как по мне, то я бы хоть сейчас отправился обратно, Булфадий. Моим людям тоже здесь не нравится. Почти каждый жалуется на кошмары и головную боль. Мирель так вообще клялся, что этим утром видел призрака. Да и я сам, признаться, время от времени слышу какие-то голоса. Это место проклято, чародей. Не знаю, чем Богоподобные Творцы здесь занимались, но я бы здесь надолго не задерживался. Но дело тут совсем не в этом. Не важно, нравится здесь мне и моим людям или нет, но я обещал выполнить договор. И хоть прошлое мое черно, как небо в безлунную ночь, слово свое я всегда держу. К тому же ты мне неплохо заплатил. – Капитан чуть ухмыльнулся и снова повернулся к окну.
– Люди гибнут, Зигмунд. На этом острове они всего три дня, а следопыта и некроманта уже нет в живых.
– Я бы на твоем месте не спешил с выводами.
– Ты о чем?
– Как говаривали на моей родине: нет мертвеца – нет могилы. У нас, как ты, должно быть, знаешь, о пропавших без вести легенд не слагают. И одежду с разным хламом вместо трупа в могилу не кладут, как делают это южане.
– Хочешь сказать, что Бен-Саллен и Нондер могли выжить? – Будь у Булфадия чуть лучше настроение, то он бы рассмеялся.
Капитан пожал плечами, решив воздержаться от комментариев.
– Одного разорвали чудовища, а второй сорвался в пропасть – какие тут могут быть трупы?
– Этот остров… кто знает, на что он способен.
– Да ничего в Околосе странного нет! – отрезал магистр и резко встал. – Это обычный кусок земли в океане – и не более. Богоподобные Творцы проводили здесь какие-то эксперименты, но с тех пор прошло три тысячи лет. Все, что от них осталось, – это магический купол, который должен вот-вот рухнуть. И все! Больше ничего здесь нет. Не знаю, зачем я вообще решился на этот безумный поход.
Булфадий направился к выходу, открыл дверь каюты и замер. Посмотрел на капитана, что продолжал глядеть в окно. Он хотел услышать от него хоть какое-то слово поддержки. А, может, и не хотел. Хранитель Барьера и сам не понял, что его остановило.
– Я давно тебя знаю, Булфадий, – негромко проговорил Зигмунд, не отрывая взгляда от скучного пейзажа за окном. – Поэтому скажу как есть: ты не должен себя ни в чем винить. Ты делаешь то, что должен, а что из этого выйдет – решать богам.
– С каких пор ты стал верующим?
– С недавних, – уклончиво ответил капитан и посмотрел в глаза чародею. – Тут еще кое-что произошло. Не хотел тебе говорить… но со мной такое впервые, поэтому я не знаю, что теперь и думать. Но ты маг, и, стало быть, умнее меня вдвое и мудрее вчетверо, поэтому мне нужен твой совет.
– Что случилось? – Булфадий закрыл дверь каюты и чуть нахмурился. Чужие проблемы сейчас решать совсем не хотелось, свои бы как-нибудь разгрести.
– Сегодня ночью мне приснился странный сон. Чтобы ты не
– И что же тебе приснилось? – Булфадий пока не понимал, как к этому относиться. К пророческим видениям, приходящим во снах, а магистру почему-то казалось, что именно об этом поведает капитан, он относился с подозрением, особенно если последние случались с людьми, лишенными всяческого мистического дара. А большего простака, чем Зигмунд, и представить было сложно.
– Бывший капитан «Нагой Девы».
– Разве у этого барка был другой владелец?
– Конечно. Бельсимор Белобородый. Его зарезал пьяный матрос во время какой-то попойки. Прямо в этой каюте, за этим столом. Если хорошо поискать, то тут можно отыскать пару темных пятен крови. – Капитан постучал пальцами по деревянной, истыканной лезвиями столешнице. – По морским законам, если корабль принадлежал капитану, а не был арендован, то он должен перейти его детям или другим родственникам по наследству. Но у Бельсимора не было ни детей, ни племянников, ни кого бы то ни было еще. И об этом все знали. Поэтому после его смерти, опять же по тем же морским законам, судно должно было перейти в руки главного помощника. Таковых у покойника оказалось двое. Причем ни тот, ни другой не желали никому уступать. Разразился бунт, началась резня. В итоге корабль реквизировала Роланская Торговая Компания на правах кредитора и продала с аукциона по заниженной цене. Я тогда как раз искал себе новое судно на замену своему старому пиратскому корыту и по счастливой случайности попал на распродажу. Деньги у меня были – вот я его и купил.
– Ты слишком углубился в историю. Что со сном?
– Да. Сон, – кивнул капитан. – Как я уже сказал, в нем ко мне явился Бельсимор Белобородый собственной персоной.
– Почему ты так уверен? Ты его никогда не видел, так откуда же тебе знать, как он выглядел? Быть может, твое видение – лишь плод разыгравшегося воображения?
– Нет, Булфадий, – покачал головой Зигмунд. – Это был он, точно тебе говорю. Он. Я почувствовал это. Сильно почувствовал. Не могу объяснить – как. Просто поверь мне.
Магистр тяжело вздохнул и чуть нахмурился. Ему захотелось сесть на что-нибудь твердое, ощутить под собой опору и хоть ненадолго почувствовать себя в безопасности. Ноги его лишились сил, да и в руках чувствовалась слабость. Да что тут, он страстно желал вернуться обратно к себе в башню и забыть обо всем на свете. Если бы магия могла повернуть время вспять. Если бы…
– Допустим, это так, – с неохотой согласился маг. – И что с того?
Капитан прищурился и внимательно поглядел на магистра. В глазах блестела тревога, пока еще сдерживаемая, но уже подающая надежды на то, что очень скоро она может перерасти в глубокое отчаяние.
– Он говорил много. Кое-что упоминал обо мне и моих людях. О тебе тоже говорил.
– Обо мне? – У Булфадия дернулась бровь.
– Да. Сказал, что ты делаешь все правильно, но тебе не хватает силы духа.
Хранитель Барьера хмыкнул и покачал головой.
– О твоих людях тоже заикнулся. Сказал, что девчонка… как ее имя?
– Айлин.
– Да, точно. О ней он говорил больше всего. – Капитан поднял указательный палец. – Айлин… так он и сказал. В общем, она особенная. Способна на больше, чем вы думаете.