Хранители Хрона
Шрифт:
— Друг, не пори горячку. Сам посуди, приходим мы в таком состоянии в стан врага. Да вы даже винтовки в руках не удержите. Давай на ночевку. Поспим хотя бы часа четыре и с первыми лучами солнца продолжим путь. — предложил Волчонок.
Недовольно посопев и посмотрев на лица ожидающих его решения бойцов, он все же кивнул и все, кроме Снежки, как подкошенные упали кто где стоял. Едва квад расстелил свои спальники, а Волчонок соорудил лежанку из травы и лапника, как над местом стоянки разлился размеренный храп спящих мужчин.
— Да-а-а-а. Тут и ультразвука не надо никакого. — покачала головой Снежка.
Когда спустя четыре часа проснулся Корт, на костре вовсю готовился плотный завтрак — пойманный Снежкой молодой кабанчик.
—
Корт осмотрел спящих товарищей и Волчонка и отрицательно покачал головой.
— Пусть еще хотя бы часок подремлют. Я пока за водой схожу.
Когда Корт вернулся в лагерь с ручья, в котором набирал воду в канистру, все уже завтракали. Отдав канистру Снежке, которая возилась с очередным травяным напитком, он присоединился к остальным. Ели молча, каждый думая о своем.
Поставив котелок на огонь, Снежка встала спиной к людям и, заложив руки за спину, стала что-то высматривать в лесу. Первым ее поведение заметил Волчонок и прислушавшись, услышал приближающиеся голоса. Вскочив с места он подошел к подруге и вопросительно посмотрел на нее.
— Да, похоже они идут к нам. У нас гости. — объявила она остальным мужчинам, по прежнему стоя к ним спиной.
Члены квада тут же схватились за оружие и заняли позиций, укрывшись за деревьями.
— О, это вовсе не обязательно. Судя по разговору приближающихся, они не настроены агрессивно, а несколько членов их группы знают вас по имени и описывают вашу внешность.
Квадовцы обменялись ничего не понимающими взглядами и опустили оружие, но закидывать винтовки за спину не стали. Волчонок стоял рядом со Снежкой и поглаживал горностая, лежащего у него на плечах. Особого волнения он не выказывал.
Спустя семь минут томительного ожидания между деревьев показались люди. Их было пятеро. Во главе шли два человека в комбинезонах песчаного цвета, а чуть позади трое в темно-серой униформе — брюки и гимнастерки, на поясах у них были кобуры, но руки были свободны. Люди шли налегке, без рюкзаков или какого-либо скарба.
Увидев Снежку и Волчонка возглавляющие группу люди — пожилой мужчина с копной седых волос, аккуратной бородой и мудрыми голубыми глазами и молодая, белокурая, голубоглазая женщина сбавили шаг, растерянно обменявшись взглядами, но заметив выглядывающих из-за деревьев мужчин, расслабились и ускорили шаг.
Первым покинул укрытие Корт. Он бросился к женщине, забыв при этом оставить оружие, чем заставил понервничать идущих сзади людей, один из которых дернул рукой к кобуре, но был остановлен жестом по всей видимости командира группы — крепкого низкорослого мужчины с оценивающим взглядом и выдающими его неуверенность играющими желваками. Между тем, женщина тоже ускорила шаг и они с Кортом крепко обнялись по середине между двумя отрядами.
— Кхм. — прочистил горло седовласый мужчина — Позвольте представить вам командира квада — Марка Бауэра, позывной Корт. — объявил он мужчинам в форме. — Этот молодой человек — указала он на вышедшего из укрытия Кота — Стэн Фридман, тот бородатый тип с серьгой в ухе — Клаус фон Граппе, он же Флинт, аристократ с плавучего бастиона Штормгарда, а этот парень наш связист Ганс Кранке, он же Хлыст. А этих двух я, признаться, вижу впервые. — указал он на Снежку и Волчонка.
— Мы познакомились с вашими друзьями на охоте несколько дней назад. Я Анна Пастелло, а это мой супруг Рауль Пастелло. Мы георазведчики из поселения добытчиков Восточного альянса. — представилась Снежка.
— Я Эрик Траум, доктор геологических наук, гражданин Восточного альянса. — представился седовласый мужчина. — Эта женщина — Эмилия Бауэр, супруга Марка. А сопровождающие нас люди — представители пограничной службы Периферийного альянса. Они приглашают наших друзей и, как
— Мы находимся в санатории первичного карантина. Здесь нас обследуют, окажут необходимую медицинскую помощь, по наблюдают за нашим поведением и подготовят к дальнейшему внедрению в общество Центрального материка. — повествовал Эрик, сидя за столом в столовой того самого санатория.
После утренней встречи спасательную группу, идущую выручать поселение геологов привезли в сборный приграничный пункт. Со стороны он как раз и выглядел как санаторий — двухэтажный барак, никаких заборов, шлагбаумов и колючей проволоки. Сюда свозили тех, кому удалось прорваться за стену Вечного тумана и кого успевали обнаружить пограничники до того, как скитальцев находили опасные лесные звери. Патрулирование осуществлялось теми самыми дронами. Устраивать заставы у самих границ не было возможности. Дороги туда не ведут, полеты пилотируемых воздушных средств на границе тумана так же запрещены, а обносить всю границу тумана, окружающего самый крупный материк на планете заставами — неразумные затраты средств, сил и человеческих ресурсов. Поэтому местным правительством были организованы подобные приграничные пункты, которые находились в ста пятидесяти километрах от стены тумана и в тысяче километрах друг от друга.
Основную часть времени эти пункты были законсервированы. Дроны, прикрепленные к каждому отдельному пункту взлетали и приземлялись самостоятельно в автоматическом режиме. Раз в пол года их обслуживали и не более того. В случае обнаружения в приграничных территориях людей на пульт надзора главного отделения пограничников поступал сигнал и высылалась группа встречи, которая прилетала на вертолетах к ближайшему подобному санаторию, запускала протокол расконсервации и на том же вертолете выдвигалась на поиск геологов. За тем им проводили медицинский осмотр, оказывали помощь и спустя как правило две недели перевозили в центр социализации прибывших из-за стены. Быт, технологии, философия и порядки жителей Центрального материка, как они сами его называли, отличалась от привычного уклада прибывших и чтобы им было проще влиться в общество, сначала им было необходимо пройти обучение, которое занимало минимум пол года.
О возвращении на свою родину прибывшим сразу велели забывать. Это было исключено. Либо ты вливаешься в местное общество, либо отправляешься в лагерь для отказников, в котором тебя будут кормить, поить, одевать и все. Из досуга — книги, документальные фильмы и прогулки в лагерном парке. Попытка побега из лагеря карается смертью. Но так же ты всегда можешь передумать и изъявить желание влиться в местное общество. Тогда тебя так же отправляют в центр социализации. Мало кто проводил в лагере отказников больше полугода. Монотонность повторяющихся один за одним дней начинала сводить с ума и люди либо соглашались отказаться от намерений вернуться домой, либо кончали жизнь самоубийством, в чем им никто из обслуги тех лагерей не мешал. Политика свободного выбора — первое правило местного общества. Но подразумевала она вовсе не вседозволенность. Под свободным выбором имелось в виду, что ты сам должен принять решение — соглашаешься ли ты с правилами, или нет. Если соглашаешься — тебе открыты множество возможностей. Проходи обучение, соблюдай правила, находи себе подходящий труд и развивайся. Если нет — для тебя два выхода — лагерь отказников и самоубийство. Не мешай жить согласным. Нередки случаи, когда прибывшие, начинавшие с низов — будь то уборщик, дворник либо подсобный рабочий, поднимались до бригадиров, руководителей и даже неплохих чинов управленческого аппарата. Но о высших руководящих должностях можно было не мечтать. Прибывший на всегда оставался прибывшим, каково бы ни было его отношение с местным обществом.