Хранители крови
Шрифт:
— В последний раз, когда я столкнулся с подобным, меня три ночи мучили кошмары, — доверительно сообщил Нотс.
— Психика должна быть устойчивой, — заметил Брустер.
— Вы еще не сняли это заклятие? — спросила Луна, идущая сзади. Голос у нее странно подрагивал.
— Нет. Как видите, на этой улице никто не живет, — Брустер развел руки в стороны, словно стремясь охватить улицу целиком. — В соседних кварталах тоже. Мороки с выселением людей из домов было слишком много. Это магический район города для магглов закрыт. После окончания войны волшебники стали возвращаться в покинутые дома, невзирая на близость Малфой–Мэнора с его дурной репутацией, так что Моуди
— Заклятие паники, беспричинного ужаса, ночных кошмаров, — Нотс начал загибать пальцы.
— Некоторым кошмаров и без заклятий хватает, — проворчал Гарри чуть слышно.
— Кошмары и ужас мы сняли, — сказал Брустер. — Панику и страх еще не успели.
— А разница существенна? — спросила Луна. — По мне так звучит одинаково.
— Разница в области воздействия, — объяснил Нотс. — Чувствуете беспокойство? Это паника. Уже сильно ослаблена, но все еще действует.
— Я бы не назвала это беспокойством… — голос у девушки снова дрогнул. Гарри оглянулся: губы у нее дрожали, в лице – ни кровинки. Он и сам испытывал дискомфорт, желание убраться отсюда подальше крепло с каждым шагом.
— Это пройдет, — сказал Брустер. — Когда вы знаете, что находитесь под воздействием заклятия, справиться со страхом гораздо проще.
— Главное — не забывать, что опасности нет, — поддакнул Нотс. — Кто-нибудь, поднимите Малфоя.
Все, как по команде, обернулись. Драко Малфой стоял на четвереньках шагах в пяти от них: ладони с растопыренными пальцами упирались в мостовую, голова была наклонена так низко, что волосы почти мели по земле. Гарри подумал было, что его снова начнет рвать, однако Малфой вдруг медленно завалился на бок, поджимая коленки к груди. По его телу прошла волна крупной дрожи, зубы клацнули.
— Что с ним? — Луна озвучила вопрос, который возник у Гарри в голове.
— Чем-то накачали? — осведомился Брустер, не трогаясь с места. — Похоже на резонанс от седативных…
— Кровяной одуванчик и пустырник, — равнодушно изрек Блейз.
— Очухается часа через два. Кому-то придется его тащить.
Блейз демонстративно засунул руки в карманы. Луна неуверенно улыбнулась. Брустер и Нотс вопросительно взглянули на Гарри.
— А что я-то сразу? — возмутился тот. — Забини, это твой приятель!
— Я его на себе уже волок, — бесстрастно сказал Блейз. — И он оставил мне три синяка на руке. Твоя очередь, Поттер.
Гарри скрипнул зубами, вынимая палочку.
— Вингардиум левиоса!
Худое тело неуклюже взмыло в воздух, грязная мантия обвисла, руки безвольно раскинулись в стороны.
— Пошли, — сердито буркнул Гарри, когда тряпичная кукла, в которую превратился его бывший враг, медленно проплыла мимо.
Теперь ему приходилось концентрироваться на заклинании. Магия знакомо стекала по руке, сочилась сквозь пальцы, пропитывая волшебную палочку и создавая воздушную подушку под телом Малфоя. Страх продолжал концентрироваться, Гарри чувствовал, как холодный пот начинает выступать на коже под несколькими слоями одежды. Авроры продолжили путь молча: быть может, они тоже ощущали этот нарастающий страх? Даже они, подготовленные, закаленные…
Наконец, из тумана выплыла высокая металлическая решетка с толстыми прутьями. За ней начиналась дорожка, посыпанная серым гравием, утекающая в глубь территории, к смутно виднеющимся контурам огромного особняка. Клумбы, кусты, беседка из белого камня, увитая плющом, и небольшой пруд в стороне — Гарри не разглядел этого в ту ночь, когда побывал здесь впервые. Тогда сквозь прорези оплывших
Гарри моргнул. Не показалось… Голова действительно была там!
В оконном проеме на первом этаже вдруг что-то мелькнуло. Летящий черный силуэт, истлевшие лохмотья. Запах гниения коснулся жадно втягивающих воздух ноздрей.
— Брустер, — беззвучно пробормотал Гарри. По виску сползла капелька пота, губы высохли. — Там кто-то… я видел, там кто-то есть… Оно…
— Дорожка, — выдохнула почти одновременно с ним Луна. — Смотрите! Это не гравий, это черепа!
Послышался глухой удар. Это Малфой рухнул вниз, когда внимание Гарри переключилось на дом.
— Спокойно, — резко бросил Брустер. — Нет там никаких черепов, и в доме тоже никого нет. Сказано же вам, Моуди любит эффектные штуки. Это и есть заклинание страха, его давнее изобретение. Идею он позаимствовал у боггартов: чего боитесь, то и увидите. А ну-ка, отойдите в сторону.
Фигура в доме продолжала двигаться. Расширенные зрачки Гарри следили за тем, как она проскальзывает мимо очередного окна. Дверь заскрипела, отворяясь, и в образовавшуюся щель просунулись длинные, когтистые, покрытые струпьями и пластами разложившейся кожи пальцы. Гарри сглотнул. Ужас приковал его к месту, дыхание вырывалось из легких столбиками пара, морозный воздух жег легкие. Само время застыло, пока он наблюдал, как появляется из-за двери огромная, источающая холод, зловоние и леденящую тоску фигура дементора.
Голова на шпиле вдруг разразилась сатанинским хохотом, а следом за ней и сам дом напомнил огромную, голодно разевающую окна–рты голову. Если бы только найти в себе силы попятиться, убежать… Но сама мысль о том, что придется повернуться спиной к ожившему кошмару, лишала воли и высасывала последние силы.
Уже находясь в полуобморочном состоянии, Гарри вдруг заметил рядом с собой движение.
— Фините Инкантатем! — вскричали два голоса, и Гарри увидел, как палочки авроров выписывают витиеватые узоры, оставляя в воздухе огненно–оранжевые царапины, будто вспарывая саму реальность. На мгновение проступили контуры накрывающего поместье купола, покрылись светящимися изнутри трещинами. Дементор подернулся рябью, голова на шпиле оплыла, словно цветная рождественская свечка, и стекла по черепичной крыше башенки. В следующий миг с глухим "буммм" полыхнуло оранжевое зарево. Гарри зажмурился, отшатнулся, споткнулся и чуть не присоединился к распростертому на земле Малфою.
— Черт, силен старик, — тяжело дыша, выдавил Нотс, складываясь пополам и упираясь руками в колени. По его лицу градом катился пот. – Ну и где ваши мертвые головы, Поттер?
Гарри подумал, что напоминает сейчас мокрую, трясущуюся курицу.
— Откуда вы узнали про голову? — хрипло спросил он, вытирая со лба испарину.
— А вы думаете, только вам ужасы мерещатся? — усмехнулся Нотс. — Отрезанная голова — можно сказать, визитная карточка Аластора. Классика жанра. Он еще ноги любит. Между нами, — Нотс понизил голос, — думаю, это у него комплекс неполноценности сказывается.