Хранители магии

Стивермер Кэролайн

Лэмберт собрался с духом.

— Мисс Брейлсфорд. Очень приятно. Это я опоздал или вы пришли рано?

— Вы ни в чем не виноваты, сэр. Как в данном случае и я. — Джейн улыбнулась Лэмберту. — Боюсь, что тут всему виной забывчивость моего брата. У него утром было заседание совета, так что он ушел из дома без меня. Чрезвычайно важное заседание, насколько я поняла. Мне нужно было пойти следом за ним позже, чтобы он забрал меня для экскурсии. Я выполнила его указания совершенно точно. Заседание должно

было закончиться как минимум час назад. Робин обещал встретиться со мной здесь тридцать минут назад. Однако я продолжаю чахнуть в одиночестве.

Лэмберту почти удалось убедить себя в том, что ему просто привиделись искры, которые он заметил в глазах у Джейн, — и тем не менее сейчас они снова сверкнули. Он был рад их видеть.

— Так это называется «чахнуть»? — удивленно заметил он. — Мой опыт в этом отношении очень ограничен. Прошу прощения, если я в чем-то ошибусь. Но вы чахнете не очень усиленно, не правда ли?

— Я всего лишь новичок, — объяснила Джейн.

Ей идеально удавалось сохранять полную серьезность. Лэмберт мысленно дал зарок не играть с ней в карты.

Лэмберт достал карманные часы.

— Не думаю, что вам следует винить память Брейлсфорда. Эти заседания совершенно непредсказуемы. Оно могло до сих пор не закончиться.

— Правда? — Вид у Джейн стал виноватый. — Бедняжка Робин.

— Я чем-то могу вам быть полезен?

Лэмберт сел рядом с ней.

— Если вас нигде не ждут, то я была бы благодарна, если бы вы составили мне компанию. Если нет… — Джейн не договорила.

Между ними повисло неловкое молчание. Нарушил его Лэмберт. Ему не хотелось признаваться, насколько мало занят он в Гласкасле, однако это было правдой, так почему он должен стесняться?

— Нет-нет. Я в вашем распоряжении. Сегодня у меня испытаний нет. Я ничем не был занят, даю вам слово. Разрешите мне показать вам кое-какие местные достопримечательности. Мне будет очень приятно.

— Наверное, нет испытаний в стрельбе, — сказала Джейн. — Исследования бывают самые разные.

Видимо, на лице Лэмберта отразились какие-то опасения, потому что Джейн явно смягчилась.

— Забудьте, что я сказала. Вчера вечером Робин велел мне не расспрашивать вас о проекте. Не беспокойтесь. Я буду сдерживаться.

— Я не сомневаюсь, что вам это удастся, но под сомнением может оказаться моя собственная сдержанность.

Джейн поморщилась.

— Боже мой! Это не годится. Я не собиралась вас допрашивать. Хотите, наоборот, допросить меня? Чтобы быть в полной безопасности?

Лэмберт принял ее слова именно в том игривом ключе, в каком они прозвучали.

— Очень хочу.

— Вот и отлично. — Джейн уселась удобнее. — Не стесняйтесь.

— Вчера я спросил вас, какие предметы вы преподаете. Вы сказали, квази-черепаховую арифметику. Я не понимаю,

что это означает.

Джейн чуть тряхнула головой.

— Я просто пошутила. Эми иногда плохо на меня действует. Я хотела сказать, что преподаю математику.

Лэмберт попытался скрыть изумление, но у него это не получилось.

— Математику?

— А что? Я не выгляжу достаточно ученой?

Джейн смотрела на него спокойно — скорее, ее глаза стали даже более прозрачными, чем запомнились Лэмберту с прошлого дня.

Лэмберт не стал обманываться невинным выражением лица и мягким тоном Джейн. Тесты и исследования бывают самые разные, это точно. В конце концов, она ведь школьная училка. Он осторожно подбирал слова.

— Вы выглядите слишком юной.

— Это только кажется.

Невинный вид сохранился, а вот тон стал довольно едким.

— А люди удивляются, когда слышат, что вы преподаете математику?

Лэмберт догадывался об ответе по едкости в ее голосе. Джейн вела такие разговоры настолько часто, что они ей надоели.

— Люди обычно удивляются, что женщина разбирается хотя бы в начатках математики.

Похоже, Джейн хотелось добавить еще что-то, но она сдержалась.

Лэмберт счел за лучшее отойти от этой темы, пока сила воли мисс Брейлсфорд не ослабла.

— А какие еще предметы преподают в вашей школе?

Напускное простодушие Джейн исчезло. Она ответила ему как равному:

— Гринло основали на классических принципах, так что ученицам предлагаются как тривиум, так и квадривиум.

Лэмберт понял, что вид у него самый что ни на есть дурацкий, потому что Джейн добавила:

— Арифметика, музыка, геометрия, астрономия, грамматика, риторика и логика.

Лэмберт отмахнулся от ее списка.

— Прошу меня простить. Я не понял, где вы преподаете. Ваша невестка сказала только, что это французская школа, а я не сообразил, что это Гринло. Это почти столь же знаменитый колледж магии, как и Гласкасл.

— Почти? — Похоже, Джейн это позабавило. — Там учат магии. Но не тому, как чахнут, вынуждена признаться. Мы обучаем магии наряду с этикетом, что включает в себя умение сидеть на каменной скамье и выглядеть так, словно это пуховая подушка. Сама я этикет не преподаю, но обучалась этому.

— Но вы изучали и магию. — Лэмберт не пытался скрыть уважение. Ему с трудом удавалось утаить хотя бы зависть. — Настоящую магию.

Джейн опустила глаза, и Лэмберт заметил, что щеки ее порозовели. Ей это удивительно шло.

— Я преподаю только математику.

— И давно преподаете?

Казалось, Джейн тщательно обдумала его вопрос.

— Не очень.

— Так я и подумал. — Лэмберт секунду поколебался, но не устоял перед соблазном: — Вы пока недостаточно напыщенны.