Хранители Мира
Шрифт:
– Надо приготовить отвар, которым мы должны натереться. Но сначала надо будет хорошо помыться.
– Зачем?
– Завтра мы будем идти по территории племени Маро. Они отличные охотники с хорошим зрением и отличным нюхом. Запах пота учуют издалека, они хуже волка. Поэтому надо обезопасить себя.
– А здесь эти Маро могут напасть?
– Маро как дикие звери, охотятся только на своей территории, причём особо не перебирают, кого есть. Будь-то человек или взрослый кабан. Они рассуждают, что в желудках одно мясо от другого уже ничем
«Ну вот, завтра увижу живых людоедов. Интересно, что будет дальше?» – подумал я, засовывая в рот последний кусок лепёшки и кусочек свинины.
Пожилой артанец молча встал, тщательно собрал все остатки еды, и даже крошки. Я предложил ему свою помощь в приготовлении отвара, но старик отказался, объяснив, что чужеземцы не в состоянии хорошо проделать эту работу. Он пошарил в кармане своих широких штанов и выудил оттуда причудливый камень и протянул мне.
– Это мыльный камень, – озвучил старик свои действия, видя мой абсолютно недоумённый взгляд, – иди, помой одежду, и сам хорошо помойся.
– Камнем? – моему удивлению не было предела.
– …? – теперь настала очередь Святогора застыть в недоумении, – мы его только для этих целей и используем! А ты что, никогда такого не видел?
– Видел, но ни такое! Ладно, камнем так камнем.
Я пошёл к ручью, снимая на ходу свои одежды. Камень этот оказался вроде нашего мыла. Только очень твердого, как камень, медленно растворяющегося в воде, образуя мелкую и плотную пену. Что интересно, он очень легко и быстро выполаскивается! «При случае надо будет себе кусочек взять, вдруг пригодится!» подумал я.
Одежду развесили вокруг костра, оставшись лишь в нижнем белье. Святогор принёс большой пучок петрушки, подобрал с земли около поваленного дерева высохший кусок коры. Он был изогнут не как обычно, по ширине ствола, а вдоль, по ходу роста дерева. Получилось естественное корытце. Старик тщательно переминал листики травы, используя для этого два камня: один круглый, второй плоский, с природной выемкой в его середине, словно сама природа, использовала его в качестве ступы. Готовую продукцию складывал в чашку из коры дуба. Затем залил небольшим количеством воды, набранной тут же из ручья, но только почему-то с левого берега, а не с правого, где сидели мы.
– Всем этим надо натереться до восхода солнца.
– Надо – натрёмся. А теперь спать?
– Да, но дежурить придётся по очереди.
– Кто первый? Давай я.
– Хорошо, – артанец спорить не стал, – как луна пройдёт, половину своего небесного пути, разбуди меня.
– Сделаем.
С этими словами старик лёг в траву, свернулся калачиком и сразу уснул. Я остался на страже наших жизней.
Ночь была спокойной и тихой. Тишину изредка нарушали крики ночных охотников. Темнота в лесу была густой и непроницаемой. Сквозь густые кроны деревьев не пробивался ни один лучик света, лишь пламя костра освещало часть леса. Я решил, что его, должно быть, можно увидеть издалека, а потому стал меньше подбрасывать дровишек
За спиной послышались шаги, я обернулся и взялся за меч. Шаги затихли. Глазами стал изучать окружающие меня деревья. Ничего. Всё, казалось, было спокойно, и я снова повернулся к огню. Листья снова зашуршали и отчетливо послышались шаги. Я резко обернулся – снова никого. Я встал и пошёл на шум шагов. Сердце в груди бешено колотилось. В неизвестном месте, в глухом лесу, никто не знает, что может выскочить из-за дерева.
Отойдя от костра метров на пять-семь, я натолкнулся на источник шагов. Это был монстр, который заслышав меня, свернулся в колючий шарик: простой маленький ежик, шагавший по своим делам, или бродивший в поисках пищи.
«Такой маленький, а шума столько создаёт!», – подумал я и вернулся на своё место.
Первое время спать не хотелось, но постепенно усталость стала брать своё, и веки отяжелели. Чтобы окончательно не свалиться, я встал и пошёл к ручью, где ополоснул своё лицо холодной водой и утолил внезапно подкатившую жажду.
– Кш-ш, фыш-ш! – раздалось за спиной.
Я обернулся и опять никого не увидел. Встал, прошёлся. Где-то неподалеку, в глуши лесной чаще, захлопала крыльями птица; перелетев на соседнее дерево, она уселась на толстой ветке.
– Кш-ш, фыш-ш! – снова раздалось в лесу, но уже с другой стороны и ближе. Это мне не понравилось. Такого крика я нигде не слышал.
– Кш-ш, фыш-ш!
Вот опять зазвучало вдалеке, словно кто-то отвечал на свой позывной. Испытывать судьбу я не стал, и решил разбудить своего похрапывавшего проводника.
– Святогор. Мне нужна твоя помощь или совет, – прошептал я ему на ухо, тряся за плечо.
– Что случилось? – так же шепотом спросил он, как будто и не спал вовсе.
– Здесь кто-то кричит, не могу понять то ли зверь какой, то ли птица какая. Ты бы послушал!
Артанец встал, огляделся, прищурив глаза, присел возле костра и протянул к нему руки. Я сел на корточки и принялся подкладывать в огонь дрова.
Ждать пришлось недолго. Птица снова захлопала крыльями, и, усевшись на новое дерево, прокричала:
– Кш-ш, фыш-ш!
Старик вздрогнул, глаза забегали по сторонам, но остался невозмутимым и, не сделав ни одного движения.
– Мне это не нравится.
– Почему? – спросил я.
– Это землемойка, птичка такая.
– И что тут плохого?
– Да, то, что она в наших лесах не живет. Землемойка селится в степных местах, чуть южнее за нашим лесом. Там мало деревьев, и земля сухая, песчаная. Её любимое дело – валяться в пыли или песке под жаркими лучами всевидящего Хороса.
– Значит, это кто-то чужой? – сделал я вывод из его слов.
– Это Маро. Хорошо, что меня разбудил, а то вертеться бы нам на их вертеле!
От его слов у меня мурашки побежали по спине.
– Чего от них можно ожидать?
– Будь на чеку, как только увидишь – руби голову сразу. Они где-то рядом, я их чувствую.