Хранители Новорики. Пробуждение
Шрифт:
— Что здесь происходит? Я требую отчета, — обергруппенфюрер осмотрел повреждения, и холодным взглядом обвел окружающих, выискивая ответственного.
Свита, вошедшая за ним в лабораторию, зашумела. Все искали глазами Рихарда Кребса.
— Обергруппенфюрер Кальтнер, — Рихард обошел Ганса и доложил по форме, — проходило испытание лазерного орудия, оно вышло из строя и пробило обшивку базы. В дыре, оставленной прибором, мы нашли плиту, и сейчас ее исследуют специалисты, — он кивнул на Ганса, который уже начал приходить в себя.
— Это специалист? — Кальтнер раздраженно
Ученый действительно выглядел словно помешанный. Увидев обергруппенфюрера, Ганс будто очнулся, его глаза тут же налились кровью, как у разъяренного быка. Он медленно встал и пошел прямо на Кальтнера…
— Что? Власти захотелось, нацисты проклятые! — Ганс не обращал внимания на буравящие его взгляды коллег, — Не будет вам засилья арийской расы на Земле! Не будет мирового господства «нашего всесильного» фюрера. Девятого мая, тысяча девятьсот сорок пятого года, мир будет отмечать салютами победу над фашистскими оккупантами, над рейхстагом будет развеваться советский флаг. Мир задышит полной грудью! Господин Адольф трусливо сбежит на подводной лодке в Аргентину, и будет доживать свою жалкую жизнь тише воды, пугаясь каждого шороха… Верхушку власти, руководителей «Аненербе» на Нюрнбергском процессе приговорят к смерти! За геноцид, за фашизм, за все, что натворили…
Он шел напролом. Слова лились потоком, и все стояли в оцепенении, обдумывая сказанное. Когда Ганс выхватил револьвер, никто кроме Рихарда даже среагировать не успел. Кребс толкнул друга, и выстрел ушел в потолок, прямо над головой обергруппенфюрера. Охрана, тут же пришла в себя — один из офицеров, точным выстрелом угодил в сердце Ганса, и еще несколько пуль впились в тело, пока он падал.
— Нет! — Рихард подхватил друга, — Это плита! Все началось после того, как Ганс ее коснулся!
— Плита, говоришь?.. — обергруппенфюрер подошел ближе к сверкающей поверхности, — Что ж, если она смогла деморализовать такого убежденного, преданного своему фюреру нациста… Может, она способна произвести обратный эффект, на наших противников? Это было бы очень кстати в нашей благородной миссии…
— Изучить ее досконально, обо всем сообщать мне лично. Я скоро отплываю, Гиммлер должен знать о ней. Да, чуть не забыл, — Кальтнер кивнул на мертвого Ганса, — он там что-то говорил про девятое мая, Аргентину… Никто ничего не слышал, ясно! Победа будет за нами!
…И снимите с него кольцо, он не достоин «Мертвой головы».
Прошло несколько часов после смерти Ганса, Рихард чувствовал себя ужасно подавленным, он потерял друга и был виновен в этом. Хотя… что он мог сделать в той ситуации…
…И плита… сюда словно тянуло…
Рихард не был экстрасенсом, но даже он ощущал исходившие волны энергии. Куда же ведут эти «Врата»? Может, это всего лишь сияющий кусок металла?..
Но что же он мог внушить Гансу, и подвигнуть на такое? Неужели все, что друг кричал в припадке — правда? Они проиграют в войне, и все чем занимается «Аненербе», что делает лично он — пустое… Это людям не нужно?..
Внезапно плита загудела на низкой частоте, приобрела голубоватый оттенок и засветилась.
В один момент произошло две вещи: плита с хлопком обрела прежнюю, прямоугольную форму и перед Рихардом, возникла девушка неземной красоты. Ее длинные белоснежные волосы струились по плечам и каскадом спадали до тонкой талии. А глаза были такого яркого, чистого зеленого оттенка — Рихард даже представить не мог, что такие существуют… И странный отблеск на щеке…
…Это татуировка! Серебряная татуировка из рун, как на плите. Девушка прошла вперед. Ее белое, с серебряной вышивкой платье, издавало звуки похожие на шелест листвы от дуновения ветра. Рихарда передернуло.
— Люди, люди… — произнесла девушка осматриваясь, ее голос звучал мелодично, спокойно, без тени эмоции, — Ты боишься… Не стоит, я не причиню тебе вреда, покинь хранилище Врат. И помни, у тебя другой путь. Найдешь его — будешь счастлив. Ищи… ибо кто ищет, всегда находит.
— Я пошел?.. — Рихард пятясь, вышел из лаборатории.
Пройдя несколько шагов, он обернулся, чтобы убедиться в реальности происходящего. Но ученого ослепила яркая вспышка, а когда Рихард вновь обрел возможность различать предметы, он никого не увидел, и плита тоже исчезла.
Россия.
Май 2009 год
Самолет заходил на посадку. Но я, не смотря на свою паническую боязнь движущегося транспорта, больше всего не хотела покидать кресло этого авиалайнера…
Глава 1. Это сон?
Лето медленно, но верно вступало в свои права. Ненавистной жары было не миновать. Но температурная атака меркла в сравнении с тем, что меня ждало…
Сегодня, я получила приглашение на другой конец света, в Австралию. Моя любимая подружка Ленка, настоятельно просила прибыть как можно скорее на крестины ее сына Ванечки, поскольку сие торжество не терпело отлагательств.
Будучи еще студенткой, и моей одногруппницей, она удачно вышла замуж за Женьку — подающего большие надежды боксера, и, получив диплом, уехала с ним на «зеленый континент», к кенгуру.
Я никогда не была заграницей, но все же, на эту поездку мне было крайне сложно решиться. Не смотря на дикое желание сорваться с места, руки дрожали, укладывая вещи в дорожный чемодан.
Дело в том, что почти три месяца назад, я попала в аварию. Машина разбилась вдребезги, водитель погиб на месте, мне же, по воле случая, досталась царапина на лбу и ужасающей силы фобия. С того времени любое путешествие, вызывало у меня катастрофическую панику.
Причем метаморфоза начинала происходить, как только я опускалась на сиденье и заканчивалась, когда выходила из машины. Меня преследовало полуобморочное состояние, и оцепенение не покидало до пункта назначения.