Хранители равновесия. Дилогия
Шрифт:
В это время суток «полевикам» было легко работать. Район - тихий. Прохожих - почти нет. Вертушек - тоже. Из наземных экипажей в районе поиска - только три полицейских модуля...
Глава двенадцатая
«И СКАЗАЛ ГОСПОДЬ...»
– Эй!
– окликнули Гриву по-английски.
– Паренек! Иди сюда!
Грива обернулся. Увидел двухэтажный ухоженный домик, окруженный живой изгородью. Звал патриархального вида дедушка с бородой по пояс.
– У меня переночуешь, - сказал старик, закрывая дверь.
–
– Тебе что, в консульстве об этом не сказали?
– Последнюю фразу он, к удивлению Артема, произнес по-русски.
– Сложности у меня, - тоже по-русски уклончиво ответил Грива.
– Ищут меня... одни люди.
– Полиция?
Грива покачал головой.
Старик посмотрел ему в глаза, подумал немного - и решил:
– Ладно. Я тебя спрячу. Давай за мной.
Они спустились в подвал. Старик нажал что-то - и большая стиральная машина отъехала в сторону. Под машиной оказался люк, который тоже пополз в сторону. Грива отметил его толщину: минимум двадцать сантиметров металла.
Вниз вела узкая деревянная лесенка.
– Спускайся, - сказал старик.
Грива медлил не больше секунды. Что-то подсказывало: деду можно доверять. Может, потому, что тот говорил по-русски?
Интуиция не обманула. Старик не закрыл люк, а спустился следом.
– Убежище, - сказал он.
– Его еще мой дед строил. На случай, если резать придут. Десять дюймов брони, противорезонансный контур и полная экранировка. Мой дед был серьезным человеком!
– Старик произнес это с гордостью.
Зажужжал мотор, тяжелая пластина люка встала на место.
Старик шагнул к встроенному в стол терминалу. На стене тут же активизировалось гало: вид улицы у входа в консульство. Бронещиты на окнах консульства переливались перламутром - активная поверхность металлокерамики отражала и рассеивала свет.
– Ваш дед умер?
– спросил Грива.
– Погиб, - ответил старик.
– Он - израильтянин. Командовал танковой бригадой во время сирийского мятежа. А мы тогда уже здесь жили. А здесь все было спокойно до прошлого августа.
– А что было прошлым августом?
– спросил Артем.
– Прошлым августом это старое убежище нам очень пригодилось, - сказал старик.
Хотя почему - старик? Сейчас, приглядевшись в нему повнимательнее, Грива понял, что он не так уж стар. Лет пятьдесят, не больше. Длинная пегая борода, крючковатый нос и изрядная лысина, частично прикрытая маленькой шапочкой, здорово старили его собеседника, но руки у него совсем не старческие. Мускулы - будь здоров. Предплечья толще, чем у Гривы.
– Прошлым августом здесь убили многих, - сказал хозяин.
– Желтые резали индусов, индусы - черных и латиносов, а латиносы резали всех подряд.
– А белые?
– спросил Грива.
– А белые в этом квартале только моя семья и твои соотечественники в консульстве. Они отбились, а мы прятались здесь, пока все не закончилось. Тут можно прятаться долго... Столько, сколько нужно.
– Мне долго не нужно, - сказал Грива.
– Меня зовут Артем. А вас?
– Майкл, - ответил бородач.
– Это здешние меня так зовут. А по закону мое имя - Моше. А мама зовет меня Мишей. Вот как у меня много имен!
– Хозяин засмеялся.
– Ваша мать
– Нет. Уехала домой. К вам, в Россию. Давно это было. Когда только начался «ифрит». Меня тоже забрала. Так что я, можно сказать, ваш соотечественник. Я шесть лет в России жил. В Керчи. Но я потом вернулся. У отца здесь бизнес, а братьев у меня нет, помогать некому. Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.
Выговор у Миши был южный, а не столичный. Но по-русски он говорил очень хорошо.
Грива опустился на кожаный «антикварный» диванчик, вытянул ноги. Неспешная речь хозяина оказала на Артема странное воздействие: мир за стенами подвала перестал ощущаться реальностью. Наверное, потому, что картинка шла на стандартный галоэкран, такой же, как дома у Гривы. По которому Артем привык смотреть не проекции с видеокамер, а развлекательные фильмы. Тем не менее наметанный глаз «полевика» отследил характерную световую рябь неподалеку от клубного модуля, на котором они полчаса назад подъехали к посольству. Такая рябь возникала при активизации камуфляжного режима боевого «комби».
– А к маме я часто езжу, - продолжал Миша.
– И сын у меня тоже в России. В магистратуре. Севастопольский университет, знаете? (Грива кивнул.) Хочет ваше подданство оформить. Может, и правильно...
Грива не вслушивался в то, что он говорит. И потому не обратил внимания, что его собеседник перестал говорить ему «ты». Артем пытался спрогнозировать действия противника.
Ясно, что координатор операции допустил ошибку. Преждевременно ввел в игру группу зачистки. А надо было сначала задействовать «полевиков». Охрана в консульстве поставлена отвратительно. И уровень подготовки - такой же. Пара «полевиков» вошла бы внутрь с легкостью. И без лишнего шума. Зачем ломать лбом стену, если можно вскрыть дверь отмычкой?
Геликоптеры были уничтожены с воздуха. Их сожгли коллапсными ракетами. Притом, что наверху наверняка висит спутник. Следовательно, у геликоптеров была стопроцентная маскировка от любого воздушного объекта. Спутник отследит РАС любого «крыла» и смодулирует картинку, на которой будет только чистое небо.
Геликоптеры сожгли. Это факт. Но остались наземные группы. По крайней мере одна точно осталась. Двое орлов в засаде у посольства. А сколько групп в городе?
Что ни говори, а этот Майкл-Михаил со своим убежищем подвернулся очень вовремя. Стандартными средствами его подвальчик не просканировать. И даже само его существование поверхностным осмотром не выявить. Будь Грива на месте координатора операции, он плюнул бы на электронику и подключил к делу хорошую собачку. Образцы запаха Гривы у них есть, так что собачка быстренько привела бы ребяток к цели. Положим, собачку он бы отвел...
Но ее все равно не будет. Даже такой мастер управления, как Хокусай, о собачке и не подумает. Другая система мышления...
– «И сказал Господь: "Вопль против Сдома и Аморы велик, и грех их очень тяжел"...»
– Простите, что?
– переспросил Артем. Погрузившись в собственные мысли, он потерял нить разговора.
– «И сказал Господь: "Вопль против Сдома и Аморы велик, и грех их очень тяжел, - речитативом произнес собеседник Гривы, мерно покачивая головой.
– Сойду и посмотрю: если они поступают так, как доносят до Меня крики, - тогда конец; а если нет, то буду знать"».