Хранители равновесия. Дилогия
Шрифт:
Сучков вяло отмахивался от приставал, Грива же, наоборот, брал все, что предлагали. Это его когда-то Ирландец научил.
«Бери все,– сказал старина О'Тулл,– люди на работе. Получают по четвертаку с каждой пристроенной картинки. Не жмись, русский, поддержи американскую бедноту».
В общем, Артем был расслаблен и беспечен (какие могут быть опасности здесь, в центре американской индустрии развлечений?), так что будь у того, первого, хотя бы нож, тут бы и кончилась карьера майора Гривы. Но первый, к счастью, был без ножа. Черненький такой парнишка, губастый, тщедушный, соплей перешибешь…
Удар
Грива удивился. Решил: шутит сутенерчик… И на автомате перехватил руку толстой негритянки, вознамерившейся выцарапать ему глаза.
«С ума сошли!» – успел подумать он.
Больше Грива ни о чем не думал. Тело вошло в боевой режим как раз вовремя: такая карусель вокруг завертелась!
Поначалу он старался щадить: большая часть нападавших – женщины и подростки. Но когда в очередной «деликатно» перехваченной руке оказался нож, Артем церемониться перестал…
Сучков обогнал Артема шагов на двадцать. Повернулся, когда услышал шум и крики…
В толпе сутенеров образовалась куча-мала. Драка. Иван остановился.
«Куда это Темка подевался?» – мелькнула мысль.
А дрались, похоже, одни черные, то бишь афроамериканцы. С кем дрались – непонятно. Сучков увидел, как тощий, наголо бритый негр врезал по морде широкоплечему китайцу… Но тот всего лишь пытался удержать приятеля. Как только китаец его отпустил, бритый тут же забыл о нем и самозабвенно полез в общую свалку.
«Кого это они метелят? – подумал Сучков.– И бабы туда же… И где же, мать их так, ленивые американские копы?»
И тут Сучков увидел, кого метелят черные. И копов он тоже увидел: изумленно раззявившую рот толстую индианку и такого же толстого задастого негра в полицейской форме, с большим пистолетом в вытянутых руках, с выпученными глазами, слюной, бегущей по подбородку…
Пистолет рявкнул, выплюнув пластиковую пулю – и та попала в голову черного подростка, замахнувшегося палкой…
Бум! Еще один готов.
Бум! Следующая пуля попала в широкую спину негритянки, удачно заслонившей Гриву…
«Ах ты ублюдок!» – Сучков, сообразив, в кого целит полицейский, схватил его за руку, выкручивая пистолет.
Толстяк оказался на удивление здоровым: посильнее не обиженного силой Ивана. Но сопротивлялся как-то странно, пассивно: продолжал палить, даже не глядя на Сучкова.
Бац! От удара дубинкой по затылку у Сучкова помутилось в глазах. Он выпустил руки полицейского как раз тогда, когда у того кончились патроны. А полицейский повел себя совсем уж странно: бросил разряженный пистолет на асфальт (!), выдернул из петли дубинку, ринулся в бой, массой, как атакующий форвард, разметав остальных, налетел на Гриву… И продолжил движение, но уже без дубинки. Сучков с курсантских времен не видел, как научился драться его односкамеечник. Вчерашний аттракцион не в счет: игра и есть игра. Это было даже красиво (насколько может быть красивой драка): вокруг Артема мелькали черные руки – и никак не могли его ухватить. Зато сам он точными лаконичными ударами вышибал нападавших одного за другим. А когда у него в руках оказалась полицейская дубинка…
Тут
Сучков стряхнул ее с себя.
– Я – русский полицейский, дура! – зарычал он на нее по-английски.– Туда смотри! – Он развернул толстуху в сторону драки.– Давай вызывай подкрепление!
Идиотка тупо уставилась на побоище, потом снова попыталась надеть на Сучкова наручники…
Но тут все закончилось.
Последние оставшиеся на ногах психи отпрянули от Гривы. Артем опустил дубинку. Вокруг громоздилось несколько дюжин тел: не только сутенеры. Пара охранников (черных) с бейджами «Пирамиды», один таксист, один полицейский (оба черные), несколько случайных прохожих (все черные)…
По щеке текла кровь. Кто-то прошелся ногтями. Одна надежда – не ядовитыми.
Вокруг скопилась толпа зевак, отпрянувших, когда я шагнул им навстречу.
Метрах в пятнадцати Иван держал за шкирку толстуху в полицейской форме.
«Это он зря,– мелькнула мысль.– Здесь этого не любят. И меня, похоже, здесь тоже не любят. Может, спутали с каким-то популярным антиафриканцем?»
Ага, а вот и полиция! По широкой Стрип-авеню летел, подвывая и мигая, целый табун полицейских-мотоциклистов.
«Ладно, сейчас разберемся»,– подумал я…
Однако в первую очередь разобрались со мной. И с Сучковым. Повязали и увезли в участок.
– Тебе это ничего не напоминает? – спросил я Ивана.
Ванька потер ушибленный полицейской дубинкой затылок.
– «Орфей»? – сказал он.– И мне это сходство не нравится. Потому что здесь я не подполковник жандармерии. Максимум, что я могу,– потребовать русского консула. Только вряд ли в этом городишке есть русское консульство. Так что мы с тобой – обычные русские туристы, задержанные за драку с причинением тяжелых телесных повреждений, нападение на полицейских… И что там еще?
Я посмотрел на мрачную физиономию Ивана, и мне стало смешно.
– Что ты нашел веселого в моих словах? – буркнул Сучков.– Или тебе нравится перспектива оказаться в американской тюрьме? Думаешь, это первый случай, когда русских туристов здесь сажают за решетку? Русских тут не очень-то любят, учти. Наши деньги – да, но не нас…
– Это их трудности,– усмехнулся я.– И это ты – простой турист. А я – нет.
– А какой ты турист? – желчно осведомился Сучков, исследуя шишку на затылке.– Сложный?
– Я, Ванька, не просто турист. И здесь. И везде. И всегда я, в первую очередь, сотрудник Комитета по выявлению и пресечению несанкционированных научных исследований. И это не я совершил нападение на полицейского, а полицейский совершил нападение на меня. И все прочие – тоже. Готов поспорить, что часа не пройдет, как сюда явятся «официальные лица» с нижайшими извинениями.
– А если не явятся? – спросил Сучков.– Что тогда?
– Тогда…– я посмотрел на запястье, с которого при аресте сняли (я не возражал) мой личный браслет-коммуникатор.– …Тогда часиков этак через пять-шесть здесь будет группа санирования и зачистки. И у тебя будет возможность в действительности, а не по мультикам узнать, как работает «Алладин».