Хранители Румпитура
Шрифт:
Глава 53. Примитивизм с примесью типичности
Не теряя ни минуты, Артум и Мэтью уже оседлали синюю птицу.
– Кара, подожди, - остановил ее на полпути Ричард.
– Все будет хорошо, не волнуйся.
– Я понимаю, у тебя трудный период, у всех он непростой… Ты временно стала другой. Просто прошу, не теряй голову.
– Ричард, а ты не думал, что я не изменилась? Это та часть меня, которая помогала мне выживать все эти восемнадцать лет. Да, она жестокая, но это все же я. Я снова стала собой. Только прежней.
– Но… - запнулся Ричард, пытаясь подобрать слова. – Ты же не хочешь сказать, что притворялась?
– Нет, не притворялась, но я приспосабливаюсь. И я уже не уверена, что смогу выйти из этого состояния. Я устала проигрывать.
– Верни мне ту Кару, в которой было сострадание к врагам, которая ценила каждую человеческую жизнь.
– Она умерла на том алтаре, - покачала девушка головой. – Рейл ее не спас. Мне жаль.
Ричард какое-то время внимательно вглядывался в ее сапфировые глаза, будто пытаясь найти там то, что ему было нужно. Наконец, он произнес:
– Я знаю, это не так. Просто ты очень глубоко ее закопала. Надеюсь, когда все закончится, ты снова достанешь ее. Или воскресишь, если понадобится.
– Может быть… Я не знаю, что будет завтра.
– В любом случае, береги себя, - Ричард обнял Кару, поцеловав в шею.
– Ты тоже, - серьезно произнесла она, обвив его руками. – Мы вернемся как можно скорее.
Запрыгнув на птицу, Кара скомандовала: «Полетели», и аргенавис взмыл в воздух.
– Ну раз эмпат улетел, - вальяжно произнес Кэри, пойду постою на дозоре.
– Почему? – негодующе поинтересовался Ричард. – Тебе-то это зачем?
– Ну, вообще-то, это мой дом, - напористо произнес Кэри, делая акцент на последнем слове. – А, во-вторых, Рейл отдал свою жизнь, чтобы планы Аварума не осуществились. Думаете, я отдам аггелу Проводника? Мы все умрем, до единого, если тот заполучит Юлиана. Так что я спасаю и свою жизнь тоже. Тем более, мне как-то не очень хочется, чтобы ты меня клеймил. Говорят, ты чересчур сомнительный тип.
– Кто говорит? – слегка усмехнулся Ричард.
– Да все, - бросил Кэри, скользнув по Грину опасливым взглядом, - с кем я общался, когда служил Рейлу. Пытать умеешь, безжалостно убиваешь.
– Война требует жестких мер, - сурово ответил Ричард. – Не убьем мы, убьют нас. Разве киллеры тебе не открыли глаза на происходящее?
– Глаза у меня всегда открыты.
– Тогда почему тебя это смущает, если твой господин действовал еще жестче?
– Рейл действовал так, чтобы не допустить еще большее зло, чем он сам. А ты чем оправдаешься?
– Я был движим такой же целью – борьба со злом. И почему я обязан перед тобой оправдываться? – негодующе вопросил Ричард.
– Только Рейл мог преодолеть этот ужас. Не будь его, тебе самому пришлось бы все разгребать. Ты даже дня бы не продержался со своим благочестием, поверь.
– Предлагаешь побеждать зло злом?
– Добро вообще не убивает людей, если ты не заметил. А если уж начал, то не строй из себя моралиста. Рейл не абсолютное зло, а ты
Ричард неспешно подошел к дому и занял его место на крыльце. Сложив пальцы домиком, он размышлял о том, что сказал Кэри. Солнце неспешно плыло по небу, час шел за другим. Безоблачное пустынное небо и пронзительное щебетание птиц. Назойливые шорохи леса и одиночество в присутствии людей.
Человек до последнего хочет верить в правильность своего выбора. Лишь когда приходит понимание, что несчастен, начинает происходить тщательный анализ данных. Организм подсказывает нам о наличии заражения заблуждением, посылая импульсы, которые подобно симптомам болезни, дают о себе знать. Можно закрывать глаза на многое на протяжении долгого времени, но в один момент оно настигнет и застанет врасплох.
Осознание – очень коварное чувство, которое медленным шагом ведет через годы ошибок. Чаще всего оно внезапно наваливается огромной волной и начинает давить толщей своей воды. Как правило, осознание тесно соприкасается с сожалением, чувством вины, раскаиванием и скорбью. Оно грубым движением руки сметает удобные розовые очки с умиротворенного лица и ставит вплотную перед жестокой реальностью. Именно совесть приводит к знакомству с ним. Если не происходит принятия, осознание становится все мучительнее и постоянно напоминает о себе засев в голове, словно навязчивая идея. Оно давит, как тяжелый неподъёмный груз, истощает, как голод, и обезвоживает, как жажда.
Мучения не прекратятся, пока ошибка не будет исправлена, пока все не встанет на свои места. Исправление подобно глотку свежего воздуха избавит от терзаний и принесет облегчение. Голова станет ясной и зрение сфокусируется. Для этого всего лишь нужно иметь смелось и больше ничего не требуется. Не тот трус, кто боится, а тот, кто не борется со страхом.
Размышления Ричарда прервал истошный крик Кэри, откуда-то из-за листвы. Фишер бежал через лес прямо к дому. По мере его приближения крик становился все более явным и можно было разобрать слова.
– ОНИ ЗДЕСЬ! – выкрикивал он вновь и вновь. – ОНИ РЯДОМ!
Ричард вскочил. Ментально подозвав тотем, он направился прямо к Юлиану.
– Нужно бежать, скорее!
– крикнул Ричард, на ходу запрыгивая на тотем. – Юлиан?! – в замешательстве остановился он рядом.
Проводник сидел не шевелясь. Ни один его мускул не дернулся, а отсутствующее лицо не измерило своего выражения.
– Аварум скоро будет здесь! – с напором произнес Ричард.
– Мне все равно, - равнодушно ответил Проводник. – Тебе надо, так беги.