Хранители. Часть 1 Чужая река

Гадзинский Эдуард

Сергей повернулся к друзьям:

– Я знаю, что мои рассказы похожи на лекцию в сельском клубе, но так уж у меня получается. Поэтому заткнитесь и слушайте, раз согласились. После Октябрьской революции, в двадцатых – тридцатых годах, советская власть добралась со своими новыми порядками до Ямала, и присланные сюда комиссары начали выявлять и раскулачивать местных богачей. Многие

зажиточные ненцы и ханты, увидев, что творят представители новой власти, стали уходить со своими стадами дальше на север, чтобы скрыться от этого беспредела. Новые уполномоченные и агитаторы, не разобравшись во всех особенностях жизненного уклада коренных жителей Севера, начали жёстко навязывать свои порядки. Так же, как в средней полосе и на юге раскулачиванием и коллективизацией уничтожили всех настоящих коренных крестьян, истинных хозяйственников, которые кормили при царе всю Россию и половину Европы, так и на Севере начали уничтожать самых лучших оленеводов. Но на Севере каждый богатый оленевод всегда помогал другим, с меньшим достатком. Если у кого-то из бедняков был падёж оленей или просто не хватало запасов, чтобы прокормиться, богатый всегда давал в долг на развод столько оленей, сколько у него попросят. Или помогал продуктами. Причём давал без всяких процентов и на неопределенный срок. Отдашь, когда сможешь. А зачастую и просто дарил. А если у кого-то из детей умирали родители, то ребёнок никогда не оставался беспризорным, его всегда брал к себе кто-то из родных или забирали в любую другую семью. Его растили как своего, и, когда он становился взрослым, ему давали всё для самостоятельной жизни, а девочку выдавали замуж и давали ей приданое, как положено. В восемнадцатом или начале девятнадцатого века, точно не помню, у оленеводов южной части Ямальского полуострова от сибирской язвы вымерло всё поголовье оленей, так оленеводы с северной части Ямала совершенно безвозмездно отдали им на развод половину всего своего стада, а это несколько тысяч голов. Одним словом, правильные были отношения. И, забирая оленей у богатых, комиссары, по сути, обрекали на несчастия более бедных, поэтому вплоть до 1945 года против советской власти было много восстаний на Севере, о чём, конечно, в советские

времена умалчивалось. Так вот, я уже рассказывал, что в Сибири и на Севере с древних времён активно велась торговля северных народов с русскими и иностранными купцами. А среди самоедов, остяков и вогулов были очень зажиточные семьи. Их капитал состоял не только из оленей и ценных шкурок, но было у них и серебро, и золото. И это были не только царские монеты, дорогие украшения и предметы быта из других стран, которые в семьях передавались по наследству, но и золото, найденное здесь же, на Ямале. Что на территории Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов издревле находили золото, это уже общеизвестный факт. Мне старые ненцы рассказывали, что, когда они были детьми, старики часто отправляли их ходить по берегам небольших быстрых речек, коих множество в северной части Ямальского полуострова, и собирать жёлтые камешки. Некоторые из этих камешков плавили, и получалось золото. Из этого золота умельцы, которые были среди ненцев и хантов, делали украшения и амулеты. Я видел такие вещи, и у меня есть дома фотографии нескольких подобных предметов. Одним словом, у коренных народов водилось и серебро, и золото, а как говорил Остап Бендер, если в стране ходят денежные знаки, значит, есть и те, у кого их очень много. В начале 1926 года недалеко от Казыма, это около посёлка Белоярский, собрались в одном чуме четыре самых зажиточных человека тех мест. Это были два остяка-оленевода и два шамана. И стали они думать, как им жить дальше. Уже многих шаманов и богатых остяков к тому времени раскулачили и расстреляли как вражеский элемент, а до этих ещё не добрались, потому что их стойбища были севернее. Вот и надо было срочно что-то предпринимать. И решили они тогда, что дольше на Казыме оставаться нельзя и надо каслать [3]

3

Каслание – кочевание с оленьим стадом.

Конец ознакомительного фрагмента.