Хранители
Шрифт:
– Вот поэтому предсказания должны быть достаточно туманны. Побольше намеков, недомолвок, даже противоречий, чтобы их можно было толковать и так и эдак. Кроме личной безопасности, это еще придает и загадочности. Например: созвездие Звездолета с третьей фазы луны пребывает в тени Юпитера, поэтому в первую половину недели лучше удержаться от выхода из дома, но побольше дышать свежим воздухом. Для лиц, родившихся в последней декаде месяца, высока вероятность отравления, звезды рекомендуют отказаться от приема еды и воды. Во вторую половину недели возможны встречи, сулящие неожиданные перспективы в будущем, но остерегайтесь новых знакомств,
– Вот, вот, - поддержал друга Винклер.
– И главная хитрость, это побольше намеков на всяческие заговоры, отравления и тому подобную дребедень. Во-первых, ты отводишь подозрения от себя, переключая внимание хозяина на других, а во-вторых, случись что на самом деле, всегда можно сказать: я же предупреждал!
– Вы уверенны, что никогда раньше не занимались астрологией?
– выдохнул звездочет.
– Гороскоп весьма похож на настоящий…
– Никогда, - отмахнулся Эйсай.
– Но думаю, что астрологом работать смог бы. Только терминологию немного подучить.
– Хватит астрологии, - Рип кивнул на других заключенных.
– За что сидят остальные?
– Причины различны, - вздохнул ученый.
– Вот этот, например, - он указал на черноволосого паренька, препирающегося с лысым толстым субъектом.
– Недостаточно низко поклонился, когда барон проезжал мимо на своем ти-рексе. Его сосед, купец Али-Бей, скрыл от сборщиков податей часть прибыли. Вон тот – пьяница, жену бил; старик, что рядом - крестьянин, не нашел денег заплатить налог.
– А Мясник, - напомнил Эйсай, - его за какие заслуги засадили?
– Мясник, он разбойничал на дорогах. Добро отбирал, людей убивал, насиловал.
– Вот как, значит все в кучу. Насильники, убийцы, алкоголики, бедняки, богатые, честные люди… Скажи, когда нас сюда везли, мы видели двух болтающихся на виселице, не знаешь, за что их казнили?
– Конечно знаю, это братья Джексоны. Их поймали два дня назад, а вчера повесили. За браконьерство!
Эйсай шумно закашлялся.
– Браконьеры…
– Барон ужас как не любит, когда кто-то стреляет его дичь. День, два, и они уже болтаются на веревке.
– Ну а суд, следствие?
– Какой суд?
– удивился Бальмон.
– Их вызывают на допрос, почти всегда с пристрастием, ну а после признания, сразу вешают. Чтоб не мучились.
Дверь камеры с визгом отворилась. Появившийся стражник смачно срыгнул и затуманенными от хмельного глазками обвел заключенных.
– Ты и ты, - палец поочередно указал на Рипа и Эйсая.
– На допрос, быстро! Палач ждать не будет…
амера пыток - большая, чистая, светлая комната.
За письменным столом пристроился толстозадый коротышка с пухлыми руками и маленькими узкими глазками. На коротышке: ношеный костюм-тройка, засаленный галстук бабочка в крупный горошек и атласные нарукавники. Позади коротышки нетерпеливо переминался с ноги на ногу прыщавый юнец с желтыми, торчащими во все стороны волосами.
Юнец то и дело шмыгал носом и поправлял сползающий с худых плеч кожаный передник, который был ему явно великоват.
Стены, пол и даже потолок камеры, украшали всевозможные, которые только изобрело многомудрое человечество за века своего существования, орудия пыток.
Рип с Эйсаем замерли на пороге. Винклер сглотнул застрявший в горле комок.
Массивная жаровня с тлеющими углями и железной решеткой, к которой приковывался несчастный;
Еще в камере пыток были: миниатюрная дыба, крюк для подвешивания за ребро и стол для растягивания. У одной из стен аккуратной стопочкой возвышались колодки и колья испанских сапог, над ними висела коллекция плеток, кнутов и, конечно же, ножей самых невообразимых форм и размеров. Напротив, в отдельно стоящих и, судя по всему, заботливо прибираемых клетках и террариумах суетилась всяческая живность: крысы, змеи, пауки и еще с десяток не известных Винклеру видов.
Все это друзья охватили в мгновение ока и пожалели об оставленном на забаву стражникам оружии.
– Кто?
– толстячок оторвал крупную голову от бумаг на столе.
– Браконьеры, - буднично ответил стражник.
– Сегодня изловили.
– Не лазутчики?
– нахмурил потный лоб толстяк.
– Откуда мне знать, сказано, сегодня изловили. Тебе за это платят, вот ты и дознавайся.
– Ладно, ладно, - махнул пухлой ручкой сидящий, - узнаем, оставляй.
– Так бы и раньше, а то лазутчики, не лазутчики… - стражник затолкал приятелей внутрь, ловко продел сквозь сковывающие их наручники цепь и закрепил конец на железном кольце, вмонтированном в стену.
– Так-то оно лучше, - прокомментировал он свои действия. Затем, шаркнув сапогами, покинул комнату.
Некоторое время все молчали. Толстяк за столом что-то записывал, юнец переминался с ноги на ногу, Рип с Эйсаем смотрели по сторонам.
– Значит, лазутчики, - раздался из-за стола голос закончившего писать толстяка.
– Вообще-то браконьеры, - деликатно поправил его Эйсай.
– Браконьеры в этом месяце у нас уже были, - отрезал толстяк. – А вот лазутчиков, как назло, ни одного. Нарочно они что ли нас обходят. Почему? Чего мы им такого сделали, я вас спрашиваю, скоро месяц, а ни одного хотя бы завалящего лазутчика?
Рип осторожно пожал плечами, а Эйсай предположил:
– Может потому, что вы их убиваете?
– Ерунда! – отмахнулся толстяк. – На то шпионы, чтобы казнить. Иначе никак, кто ж на это обижается.
– Можно я! Можно я! – неожиданно запрыгал на месте юнец.
– Погоди, не время еще, - толстяк вперил в пленников маленькие глазки. – Значит так и запишем, двое лазутчиков коварного Джона Паверлесса.
– Но мы не лазутчики.
– Не, ну какие упрямые! – вспыхнул толстяк. Он вскочил из-за стола и подбежал к графику. По промасленной бумаге с системой координат извивалось несколько замысловатых кривых. – Что здесь сказано? – палец с обкусанным ногтем уперся в одну из кривых, - подойдите, гляньте. Каждый месяц должно вылавливать по одному лазутчику, пяти браконьерам, трем заговорщикам, одному насильнику, пяти вольнодумцам… ну и так далее. В этом месяце план по браконьерам есть, и даже больше, теперь они мне без надобности, а вот лазутчики… Знаете, - зашептал он доверительно, - на последней аудиенции у его милости, я сболтнул немного лишнего, с перепою, понятное дело. Голова болит, а тут мне: повышай уровень работы, производительность, а я возьми да и ляпни, что с этого месяца беру на себя обязательства выявлять на два лазутчика больше, а то и на три. Так что, дорогие мои, быть вам шпионами.