Хранительница царских тайн
Шрифт:
Приближалось обеденное время, и голод оказался сильней предрассудков. Марина оделась, водрузила на нос солнцезащитные очки и, взглянув на себя в зеркало, пожалела, что не купила окуляры побольше, а главное – потемней.
Она хорошо помнила, что при падении ударилась носом и подбородком.
«Откуда взялся синяк под глазом?» – спросила она себя. – Как жаль… Можно сменить платье на джинсы, и наоборот, а лицо – одно на все случаи жизни».
Избегая нежелательных встреч в лифте, Марина спустилась в вестибюль по
Пообедав, она решила прогуляться и вышла в парк. Отыскала в дальнем углу площадку, уставленную низкими диванами с десятком подушек. Над каменным столом возвышался золоченый кальян. Все располагало к послеобеденному отдыху.
Она скинула мокасины и по-турецки уселась на диван. Потом легла, не задумываясь над тем, как расценят ее поступок в мусульманской стране, живущей по строгим законам шариата.
Несмотря на полуденную жару, ветер, задувавший с моря, казался почти прохладным. В тени навеса, оплетенного растениями, похожими на вьюны, Марина почувствовала себя так хорошо, что незаметно заснула.
Ей снилось строгое лицо незнакомого мужчины. Он прищурил глаза и провел рукой по ее лицу. Прикосновение показалось ласковым, и Марина прижалась к теплой ладони. Появилась уверенность в том, что она любит этого человека, и ей сделалось по-настоящему хорошо.
Она открыла глаза. Вопреки ожиданиям, ласковая рука никуда не делась. Напротив, была слишком материальна и оказалась продолжением мужского тела, облаченного в белые одежды.
Рядом с ней сидел темнокожий араб в белоснежном платке с толстым витым жгутом. Концы веревок болтались на его правом плече, как две черные змеи.
– В чем дело? – спросила она хриплым со сна голосом и, вспомнив про свой синяк, проверила очки. Очки, слава богу, оставались на месте. Потом сообразила, что заговорила по-русски, и повторила то же самое по-английски.
– Действительно, – ответил араб, – я не должен был этого делать.
Наверное, он был ее ровесником, может, немного старше, во всяком случае, ему не было сорока. Светло-зеленые глаза, породистый, немного большой для узкого лица нос и чувственные, светлее лица, губы. Вышитая по белому белым рубаха, застегнутая на множество матерчатых пуговиц и воздушных петель, похрустывала при каждом его движении. Вокруг мужчины витал удивительный аромат восточных масел и экзотических благовоний.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Марина.
– Замужем?
– Нет. – Она не знала, почему так ответила.
– Это хорошо, – сказал он. – Меня зовут Али.
«Имя немного подкачало, но ничего, буду его звать Алишкой», – Марина поймала себя на мысли, что собирается продолжить это знакомство.
– Я хочу встретиться с тобой этим вечером, – сказал он.
«Почему бы и нет», – По крайней мере это вполне вписывалось
– О’кей.
– Буду ждать тебя в вестибюле в восемь часов вечера.
Только сейчас Марина сообразила, что пора бы ему отнять руку от ее лица. Она села, и очень вовремя – мимо них проходил служащий теннисного корта. Уголком глаза она заметила только белые кроссовки на загорелых ногах, однако всей кожей ощутила его неподдельное любопытство.
Нащупав ногами мокасины, она, сминая задник, наскоро их надела и встала с дивана.
– До встречи, – сказал «Алишка».
– Да-да, – ответила она и устремилась к морскому берегу.
Казалось, после недавней сцены обратный путь в гостиницу был заказан.
У бассейна отыскала свою приятельницу. Мельком взглянув на ее лицо, Вероника побледнела. Марина сообразила: при взгляде снизу, с шезлонга, вид ее синяка был особенно впечатляющим.
– Что случилось? – Вероника вскочила на ноги. – Еще вчера ничего не было. Когда ты успела?
– Переходила дорогу, и вдруг откуда ни возьмись – машина.
– Руки-ноги целы?
– Целы.
– Это самое главное. Ты заявила в полицию?
– Нет. Не хочу провести остаток отпуска в полицейском участке. Ты ведь знаешь – показания, бумаги, протоколы…
– Что до меня – я бы заявила. Пусть не думают, что им все дозволено. Перед отъездом сюда читала: араба не посадят в тюрьму даже за убийство. Задавил кого-нибудь на дороге – плати полмиллиона, и свободен.
– А кому он должен платить? – поинтересовалась Марина.
– Да уж точно не тебе. К тому же ты осталась жива, – Вероника поспешила заметить: – К счастью.
– Выходит, я правильно поступила, что не заявила в полицию?
– Не знаю. Во всяком случае, не поздно и теперь.
– Теперь мне некогда. В восемь вечера у меня свидание.
Вероника восхищенно замерла.
– Ну ты молодец, все дела переделала: и под машину попала, и жениха завела… Надеюсь, это не тот, которого ты в бассейне нашелудила?
Марина улыбнулась.
– Этого я нашелудила у теннисного корта. Он – араб.
– Локал, что ли?
– Да. Теперь мне нужно купить большие темные очки.
– Понимаю, чтобы спрятать синяк, – кивнула Вероника. – Я видела такие в гостинице. За стойкой направо есть магазинчик.
– Спасибо. Увидимся позже, за ужином, – сказала Марина и отправилась в отель.
Магазин оказался лавкой, набитой всякой всячиной. Бутафорские мечи, веера, футболки с натрафареченными красотами Дубая, все это перемежалось одноразовыми фотоаппаратами, батарейками, прокладками, пластмассовыми сувенирами и солнцезащитными очками всевозможных мастей.
– Вы только что приехали? Я не видела вас прежде, – к ней, улыбаясь, подошла хозяйка магазина.
– Второй день, – Марина улыбнулась в ответ.